буквально чувствовал, как напрягается ментальное поле друга, пытаясь выразить мысли д’анаари в логической системе человеческого рацио. С человеческим у мастера Оррэ Таита проблемы. И именно это было официальной причиной, почему Мёрэйна пригласили служить на форт: помимо обязанностей жреца он выполнял ещё и работу переводчика.
– Мёрэйн Ллхаймэ испытывает ощущение, – продолжал д’анаари, – близкое к тому, которое люди обозначают словом «страдание», если ассоциация Оррэ Таита…
– Входит, входит, – улыбнулся Мёрэйн.
– Ученику Мёрэйну надо говорить с вэдданом Мёрэйном, – продолжил его собеседник. – Оррэ Таита – не Мёрэйн Ллхаймэ, но Мёрэйн Ллхаймэ будет говорить, если хочет говорить.
Мёрэйн опустился на снег рядом с д’анаари. Мелкая снежная пыль подтаивала на золотистой хасме мастера Оррэ Таита и серебрилась на бледных руках Мёрэйна, увитых змеиной татуировкой.
– Я размышлял, друг мой, о Восьмом сакриме, Непогрешимом Тиэррэ.
Мастер Оррэ Таита молча смотрел на платиновые разрывы уходящих туч над башнями форта.
– Восьмой сакрим, – вздохнул Мёрэйн, – что может быть гармоничнее Восьмого сакрима? Справедливость. Воздаяние, в точности соответствующее поступку. Такое развитие событий, которое адекватнее всего отвечает на сигнал, посланный человеческим сознанием в Меа. Рыцарь с четырьмя руками, одна из которых держит меч для казни, другая – чашу, полную милостей, третья – весы для взвешивания людских дел. Одежды его исполнены отверстыми глазами, и по восемь зрачков в каждом из них, половина их смотрит на внешний мир, половина – вовнутрь. Взор его видит всё, от него не утаишь ни малого дела, ни мимолётной мысли, ни слабого побуждения… Таков он, великий Тиэррэ, один из богов моей древней земли, скрывшейся под морем. Народная мудрость многих миров выражает знание о нём пословицей «Что посеешь – то пожнёшь».
– Люди обозначают простые законы с помощью сложных систем понятий и образов, – прокомментировал Оррэ Таита. – Д’анаари не могут видеть смысл в этом.
– Да, дружище, вам точно не нужны боги для того, чтобы видеть Путь, – улыбнулся Мёрэйн. – А вот мы зачастую беседуем с ними, и никак не можем понять их голоса. Например, почему случается, что справедливое порождает зло? Справедливо сказанное слово может принести боль другому человеку, а его боль толкнёт его на зло, и это зло – на новое зло – и, вот, зло пошло гулять по Меа как круги по воде. Меа болеет, Меа страдает и затемняется через справедливость. Выходит, справедливость есть зло? Каладэ всегда отмалчиваются, когда я заговариваю с ними об этом. Сегодня я пришёл спросить тебя, как друга, что, всё-таки, говорит об этом учение д’анаарийской школы?
Оррэ Таита оторвал взгляд от неба и мерцающе посмотрел на Мёрэйна.
– Учение д’анаарийской школы не говорит о вещах, которые назвал Мёрэйн Ллхаймэ, что они есть зло.
– Так
