style="font-size:15px;"> – О, вэддан… – Тавернщик покраснел. И его смуглому, чувственному лицу это шло, так же как другому лицу, черты которого сквозили в его внешности. – Неужели вы полагаете, что рассказы о ваших вкусах не передаются в нашем роду со времён моей пра-пра-пра-прабабушки?
Мёрэйн кивнул.
– Достойнейшая женщина.
– О, вэддан, если бы вы рассказали о ней, пока готовится обед…
Мёрэйн усмехнулся. История о том, как капитан легендарного пиратского судна подарил таверну корабельной шлюхе, была одной из баек побережья – и всякий рассказывал свою версию, единого повествования не существовало – кроме того, что сохранилось в памяти Мёрэйна. Но это долгая история. Когда-нибудь он расскажет её… Но не сейчас.
– Пока готовится обед, мэтр Чионнэ, я поговорю с капитаном Роуиэраору. Где он, кстати? – Среди постояльцев таверны явно не было двинэа.
Тавернщик замялся.
– Видите ли, вэддан, это сложный вопрос. На который трудно однозначно ответить.
– Да? Что ж, ответь хоть как-нибудь.
– Тело нашего капитана пребывает в мансарде…
– Уже неплохо.
– Но вот сознание его… Оно, как бы это сказать… Отсутствует…
– Что случилось?
– А вы сами посмотрите, вэддан.
Мёрэйн прошёл наверх.
Мансарда в «Морской Жемчужине» была небольшой, уютной комнатой со столом и парой скамей из арудары, пледами, жаркой печной трубой и выходом на террасу, а оттуда – вниз по лестнице на улицу. Предназначалась она для тех постояльцев, которые желают приватного времяпрепровождения и готовы щедро заплатить за возможность уединиться, которую весьма редко найдёшь, находясь среди ламбитов.
Посередине комнатки лежало тело капитана Роуиэраору, просто Роу, если на людской манер. И телу было очень, очень плохо. Волнами по мансарде расходились эманации боли и слабости. Мёрэйн почувствовал, как заломило висок. Не медля ни секунды, он бросился к другу, стащил с руки перчатку, отыскал бесчувственную лапу двинэа и вложил её в свою руку, обвив пальцами его широкое запястье.
Спустя мгновение Роу раскрыл огромные флуоресцентно светящиеся глаза и, сладко потянувшись, сел. А Мёрэйн, обхватив голову руками, повалился на пол.
– Гнев и милость Двуликой!!! Ты убийца, Роу…
– Сам виноват, – Роу прикрыл глаза и шельмовски, прямо-таки по-человечески ухмыльнулся. – Вот так вот лапы-то распускать, прежде чем камбузом варить…
Изъяснялся он, по своему обыкновению, вслух. Ему стоило немало сил приспособить свой речевой аппарат для произнесения человеческих слов – но это было ещё одно из чудачеств двинэйского контрабандиста. И ещё одна его дань привычке жить среди людей.
– Ах, вот что означает «найди моё бренное тело в таверне»! – Прошипел Мёрэйн.
