great Lenin at the Red Square, at least once or twice, so they would have been seen and heard. That would stir millions of people in our country, it will inject lost enthusiasm, ignite the revolutionary flame in the breast of every Communist. Those sparks will be sufficient to ignite a fire in the breasts of all peoples of the world, which would be inextinguishable, as it happened seventy years ago after our October revolution. That would be enough! Having done that your clones could then leave us forever, they would have had accomplished their historic mission. Am I clear to you?”
– Да, товарищ Андропов. Но, к сожалению, самое быстрое, что можно сделать, это – год для клона за два обычных человеческих. Быстрее ничего не получится, иначе, они умрут слишком рано.
– Это уже лучше…, может быть, и успеем. Может быть. Другого выхода все равно, я вижу, у нас больше нет.
– По вашему приказу я могу начать процесс зачатия буквально завтра.
“Yes, comrade Andropov. But, unfortunately, the fastest we can grow them is at the rate of two clone’s years per one of human’s, that’s twice faster than natural. No way to force the process, because they would die too soon.”
“That’s some better. Maybe we could outrun the time and avert the disaster. Possibly can – it’s just a chance. I don’t see any other rescue-boat around anyway.”
“On your orders we can start the process of conceiving the clone embryos practically tomorrow.”
– Нет, нет, ни в коем случае! В этой стране их растить категорически нельзя. Тем более двадцать лет, – это минимум, как вы говорите. Вспомните, какая кровавая участь ждала многих российских царевичей, не исключая и последнего. Поэтому вы должны будете уехать из страны. Уехать под чужим именем, и прожить на чужбине все эти долгие годы. Вы согласны на это?
– Я коммунист, Юрий Владимирович.
“No, no, don’t you even try! You cannot raise them in this county. I forbid you doing that! Raising them here for twenty years – and that’s a minimum, you say! Do you forget the bloody fate that awaited Russian princes, including the last one? Don’t you know what happened to the children of repressed Bolsheviks, including the ones you want to clone? You would have absolutely no chance here to grow them alive. To do this honorable work you will have to leave this county. You should be prepared to change your name and go for those long decades to some place with a firm Communist regime. Are you ready to do that?”
“I’m a Communist, comrade Andropov.”
– Я не сомневался, спасибо. Кое-что я уже обдумал. Северокорейские коммунисты правят своей страной тверже нас, они не теряют свои идеалы, как мы, они на десятилетия переживут нас, – вы, разумеется, должны правильно понять мою откровенность. Поэтому вам нужно ехать туда. Я распоряжусь, чтобы начали прощупывать почву. Но потребуется чем-то их заинтересовать в этом проекте. Например, вы сможете заодно клонировать и Мао Цзэдуна? Он лежит в Пекине в мавзолее, наподобие ленинского, и нужный генетический материал, поэтому значит, есть. Корейцам захочется взять верх над друзьями-китайцами, и они вас радушно примут. У вас будет много детворы, и станет еще веселее.
– Конечно, я готов все исполнить, Юрий Владимирович.
Пластинка в проигрывателе еще не закончилась, значит, генсек говорил с ним не более двадцати минут. На прощание тот только слегка кивнул академику и закрыл глаза.
“I had no doubts in your faith to the Party, thank you. I had more spare time in this hospital, and I’ve considered your case. North Korean Communists rule their country much firmer than we had done, they do not lose their noble ideals so easily, and they will survive for decades or even centuries after we perish – of course, you must properly understand my frankness. That is why, you must go there, and raise your clones in that country: North Korean Communists proved their ability to build Communist society on their soil. If you are willing to go, I'll start to test the waters. But we’ll have to get them interested in this project. Say, could you clone also a baby Mao Zedong? Body of this great Chinese revolutionary lies in a mausoleum in Beijing, China, exactly as our Lenin here in Moscow, and that means the necessary genetic material is available. Koreans would like to get the upper hand with their Chinese friends, having a baby-Mao clone all to themselves. They will welcome you, I’m sure. Soon you will have a lot of kids, and a lot of fun. Ready?”
“Of course, I’m ready. It’s my duty, comrade Andropov.”
Jazz record still played, and that meant their conversation continued less than twenty minutes. As a farewell General Secretary just tiredly nodded and closed his eyes.
Уже через месяц Юрия Андропова не стало. Академик смотрел по телевизору, как по заснеженной Красной площади везли на пушечном лафете гроб с телом генсека, и комок подступил ему к горлу, а в душе он чувствовал, что главное дело его жизни не удалось, и он, как коммунист, прожил свою жизнь
