корабля. Разве что носил герметичную кислородную маску старого образца, с баллонами. Носил не один год – все металлические части маски подернуло ржавчиной. Снять ее удалось только при помощи инструментов.
Выживший – седой мужчина с впалыми щеками и глубокими морщинами тяжело дышал и без конца трогал свое лицо руками, будто желая убедиться в том, что оно у него есть.
Осмотрев маску и кислородные баллоны, снятые с выжившего, техники пришли в изумление: баллоны были пусты, а маска неисправна.
– А он не снимал ее многие годы… Как же он выжил? Воздуха ведь… в корабле нет? – растерялся Горов.
– Чертова чертовщина, – пробормотал Кравченко.
В этот момент выживший, который до того не отвечал ни какие расспросы, вдруг встрепенулся, втянул костистым носом воздух и сказал:
– Соберите всех. Всех вместе. В одном помещении. Тогда буду говорить.
И замолчал. Только сопел, когда его пытались расспрашивать – отвечать не желал ни в какую.
Было странно, что этакий полутруп еще ставит кому-то условия, но ситуация создалась неординарная, и Горов решил пойти навстречу.
Все, кто был на ремонтном боте, собрались в столовой. Она находилась близко от рубки, а бот все равно лежал в дрейфе, и автоматика справлялась и без участия людей.
Выживший пришел в столовую сам. Прежде чем сесть, он подождал, пока следователи, идущие за ним с оружием в руках, разместятся за столами. Взгляд его слегка прояснился, но пальцы дрожали, как у запойного алкоголика. Никто не проронил ни слова, все рассматривали странного человека.
– Как вас зовут? – спросил Горов, прервав молчание. – Что случилось с кораблем?
– Роман Бойцов. Второй инженер. Мы достигли края галактики… – Выживший открыл рот, желая продолжить мысль, потом закрыл. Как рыбка, вытащенная на берег.
Юркевич не утерпел и влез:
– И что там было?
– Мы видели Его, – сказал выживший.
– Кого – Его? – фыркнул Горов. – Кто стрелял в экипаж?
– Капитан Штольц.
– Капитан расстрелял сорок два человека?! Да не может того быть! – вырвалось у Кравченко. Лицо Бойцова не изменилось, а голос по холодности мог посоперничать с арктическим льдом.
– Мы ему помогали. Чтобы убрать всех…
– Мы? – поморщился Горов. – Так… А что же стало поводом для расправы?
– Мы решили, что люди слишком жалки, чтобы жить. Вы давите насекомых ногами, травите их… Мы тоже истребляем лишнее. Полагаю, мы принесли им величайшее благо, хоть они и сопротивлялись.
От этих слов у Кравченко мороз пробежал по коже.
– Что же вы видели там, на краю? Что это за Он? – спросила Агата. Бойцов опустил голову и проговорил:
– Не думаю, что в вашем языке существуют слова, которыми можно описать Его. Его можно только узреть. Смотрите.
Он опустил руки на колени и закрыл глаза.
В
