во всяком случае, не этот вечер заставит меня пожелать измениться, – презрительно заявила Ксавьер.
Лицо Пьера омрачилось.
– Так вы теряете множество драгоценных возможностей, – заметил он.
– Постоянно опасаться что-то потерять! Для меня нет ничего более мерзкого! Что потеряно, то потеряно, вот и все!
– Ваша жизнь действительно состоит из череды героических огорчений? – с саркастической улыбкой спросил Пьер.
– Вы хотите сказать, что я труслива? Если бы вы знали, как мне это безразлично, – произнесла Ксавьер сладчайшим голосом, слегка вздернув верхнюю губу.
Наступило молчание. У обоих, и у Пьера, и у Ксавьер, лица стали неприветливыми.
«Лучшее, что можно сделать, это пойти спать», – подумала Франсуаза.
Досаднее всего было то, что и сама она уже не воспринимала скверное настроение Ксавьер с той же небрежностью, как во время репетиции. Внезапно Ксавьер стала приниматься в расчет, не совсем ясно почему.
– Видите милую женщину напротив нас? – спросила Франсуаза. – Послушайте ее, уже довольно долго она излагает своему партнеру тайные свойства своей души.
То была молодая женщина с отяжелевшими веками; она устремляла на своего соседа магический взгляд:
– Я никогда не могла смириться с правилами флирта, я не выношу, когда меня касаются, это болезнь.
В другом углу молодая женщина, увенчанная зелеными и синими перьями, с сомнением смотрела на толстую ладонь мужчины, только что опустившуюся на ее руку.
– Здесь всегда множество пар, – заметил Пьер.
Снова воцарилось молчание. Ксавьер подняла руку на уровень своих губ и осторожно дула на обрамлявший ее кожу тонкий пушок. Нужно было попытаться что-то сказать, но все заранее звучало фальшиво.
– До этого вечера я когда-нибудь рассказывала вам о Жербере? – обратилась Франсуаза к Ксавьер.
– Совсем немного, – отвечала Ксавьер. – Вы говорили, что он занятный.
– У него была странная юность, – сказала Франсуаза. – Он из семьи совершенно нищих рабочих, мать стала безумной, когда он был совсем маленький, отец – безработный; мальчик зарабатывал четыре су, продавая газеты. В один прекрасный день приятель повел его на какую-то киностудию искать места в массовых сценах, и случилось так, что взяли их обоих. В тот момент ему было лет десять, он был очень привлекателен, и его заметили. Ему стали поручать маленькие роли, потом побольше; он начал зарабатывать крупные купюры, которые его отец по-королевски проматывал. – Франсуаза безрадостно взглянула на украшенный фруктами и цветками астрагала огромный белый торт, стоявший рядом на сервировочном столике, при одном его виде подступала тошнота; никто не слушал ее историю. – Люди стали интересоваться им; Пеклар почти усыновил его, он и сейчас все еще у него живет. В какой-то момент у него было до шести приемных отцов; они таскали его с собой по кафе и ночным кабачкам, женщины гладили его по
