компании и сразу зарабатывает в разы больше своих родителей и военной пенсии дедушки. Она снимает отдельную квартиру и понимает, что вот он – Полет. Она не понимает кем хочет стать и как именно хочет жить. Зато она точно знает, что не хочет стать такой, как ее родители. И не хочет жить так, как жили они. Назад нельзя!
Сара Блейкли, основательница компании Spanx, как-то сказала, что она была очень вдохновлена не тем, что сделали ее мама и бабушка, а тем, что они так никогда и НЕ сделали. Эта мысль четко отражает драйв Виолетты. Ей хотелось стать тем, кем НЕ были ее родители. Хотелось иметь то, чего они никогда НЕ имели. Хотелось стать человеком, которым она НЕ чувствовала себя. Помните, про ее поднимающего голову «лебедя» внутри?
Работая в иностранной компании, Виолетта окунается в другой мир. Где все вежливо и «нормально». Где глаза окружающих горят изумрудами, а не покрыты пьяной пеленой. «Вот он- Полет!» – думает она, тогда чуть другими словами, конечно.
И неважно, что в этом «полете» нет выхода ее растрепанным чувствам и она понимает, что не может быть собой. И неважно, что то, что она принимает за «полет» – на самом деле фейк, в котором ей приходится натужно плясать польку. Потому что среда все-таки не ее, не творческая. Все это неважно до поры до времени по двум причинам. Первая: этот фейк обеспечивает ее независимость от родителей. Вторая и главная: даже этот фейк – в разы круче грубой пьяной правды ее родного дома.
Виолетта счастлива, потому что получила то, что хотела – жизнь, в которой есть независимость, деньги и даже изысканность. Иногда ее накрывает страх, что она становится фальшивым оптимистом-черта, которую она так люто ненавидела в своих хмельных родителях, которые совсем не были оптимистами, но очень упорно изображали это.
Дело в том, что фейковый позитив помогал им скрываться от правды и в итоге сгубил их. И Виолетта чувствует, что она, возможно, тоже уходит от своей внутренней реальности, изображая из себя «счастливую и беззаботную девчонку-тусовщицу». Но ведь это работает! Это помогает ей. Зачем же тогда копаться в этом? Одна догадка, которая иногда отчетливо проявляется в ее сознании, нарушает ее покой. «Неужели я повторяю поведение своих родителей?» Это «узнавание» рождает в ней животный страх. Так что она тут же отправляет эту «неудобную» мысль подальше на закоулки своего сознания.
Она фокусируется на работе и на том, чтобы чувствовать себя хоть чуточку лучше – не такой «нищебродкой». И некоторое время это работает. Работа поднимает ее самооценку. У нее нет четкого плана на будущее, но это не проблема. Потому что ей хорошо. Она наслаждается тем, что уже есть.
Однажды Виолетта спросила меня: «Я поторопилась? Как вы считаете? Нужно было иметь четкий план? Конкретную цель? Тогда я не потеряла бы столько времени в поисках себя?»
Я ответила ей: «Что было, то было, это в прошлом. Вопрос в том, что есть сейчас?» Как коуч, я хочу помогать клиенту выходить из историй, в которых он застревает. Что толку думать о том, что уже прошло? Тем более, что и правильного ответа на этот вопрос никто не знает.
Но как писателю, мне, конечно, очень интересно подробно ответить на вопрос Виолетты: «Должна ли цель быть конкретной?» И сейчас я не откажу себе в этой
