триколор. Ч/б формата, только! Но и если обычный триколор, в нашем случае бело-сине-красный, пропустить через ч/б обработку – получится бело-серо-черный. Ангелы, люди и демоны. Та-дам!
От стандартности и даже какой-то стагнации, застоя!
С возвращением в историю и прошлое! В наш старый и добрый СССР. Красный - лишь на одну треть. Пятнадцать шапок из овцы, прямо! Распад на пятнадцать государств и ознаменование их странами. То самое исключение из правила, когда, все-таки, удалось сшить семь шапок из овцы. А точнее – два раза по семь и одну из остатков. Но в новых и злых, больших кавычках. С минимальным количеством – ударив по максимальному качеству. При условии, что мы и не уходили. Как бы…
Можно вывести Россию из СССР! Но вот СССР – из России?
Мужчины – жестоки, доказывая, что они – слабы. А слабость эта – безгранична. И протест – чрезмерен! Если отец бил его – он так же будет бить и свою дочь. Будет мучить, пытать, заставляя страдать и выть, стонать от тишины и молчания. Игнора и бойкота! К себе. К ней, с их стороны. И, по итогу, дочь же – возьмет пример с них обоих. И вот они уже все – жестоки. Хоть и каждый же – в своем, индивидуальном и своем, разрезе и амплуа. Но все же жестоки и едины в этом.
И когда людям кажется, что этот мученик-ангелочек, пережив такое и не такое. Побывав в таком и не таком. Во всем этом! И не по одному кругу. Все-таки – будет в них и за них. Назло или не назло? Доказать что-то им, что лучше их и гораздо, или нет? В принципе! А не пойдет в отца и деда, забудет о них. Они понимают, что опять – только: кажется. И видят, в подтверждение, ее нимб – под другим углом. Как было и с ними обоими. Видят его – электрическими зарядами и разрядами между рожками! Она – ничем не отличается от своего прародителя. Как и он, в свою очередь, от своего. Возможно, что и, в дальнейшем, станет еще хуже. Ведь, на что еще они оба могут пойти, чтобы не показать своих страхов, уже ей? Ни ей, никому на ней и в ней? На какие жертвы? И на какую ярость?!
Как там…?
По образу и подобию!
Да-да! Только вот, кто – образ, а кто – подобие, в таком случае? Если одно – из другого. И другое – из… Одного! Пусть она и выходец. Одна из распавшихся единиц. Но точно – не отвалившаяся и не отпавшая. Не отставшая! Разве – отстал… Кхм!
А еще – ругала себя за мысли о суициде. Смерти! Как тут и без них? Пусть, даже и в виде черного юмора. Шутки. Нет! Юморист – еще тот… С черным же листом!
Небольшие, но пухлые губы, поджимаются в обиде и горечи. Небольшой и аккуратный округлый подбородок – чуть подрагивает. А щеки – вытягиваются и натягивают чуть проглядываемые скулы. Руки, некогда уложенные по обе стороны
