Юрьевич рассердился:
– Ничего я кричать не стану. Но ты, Степан Васильевич, заруби себе на носу – больше ко мне не подходи! Я тебя отныне знать не знаю!!
И, развернувшись, удалился. Лопухин послал ему в спину ядовитый плевок:
– Да пошёл ты!
Обратную дорогу Наталья Фёдоровна, сидела в карете истуканом, будто онемела. И вдруг не выдержала и разразилась горькими слезами. В одном порыве оплакивая сразу всё: и разлуку с Левенвольдом, и закат своей карьеры первой придворной дамы, и унизительные допросы в Тайной канцелярии, и срезанные волосы, и жгучие минуты позора на нынешнем балу.
Лопухин долго сидел, насупившись. И слушал её отчаянные завывания. Наконец, одним движением привлёк супругу к себе, прижал крепко к груди и сказал:
– Ну, будет реветь-то! Я тебе вот что скажу, Наташа! Ты, и с обрезанными волосами, всё одно, краше её будешь.
Выборг
Только к концу мая фельдмаршал Ласси, убедившись, что порядок на улицах Петербурга возобновился, вернулся под Выборг и провёл смотр войскам на готовность к военным действиям против шведов.
Разведка донесла, что пехотные части шведской армии сильно пострадали при попытке выступления в середине марта. И теперь, наверняка, шведы пустят в ход флотилию. Этого Ласси очень опасался.
Ведь русский флот пребывал в плачевном состоянии и не смог бы оказать достойное сопротивление противнику. Война против турок унесла старых матросов и лучших офицеров русского флота; недоставало людей, чтобы укомплектовать экипажи судов.
Фельдмаршал обратился с письмом к Елизавете, прося принять хоть какие-то меры в целях реанимации русского флота. И та отдала приказ: преобразовать один пехотный полк, чтобы поместить солдат во флот! Хоть эти новые матросы едва были годны для морской службы, но, тем не менее, адмиралтейству приказали отправить в море столько судов, сколько возможно! С горем пополам, удалось вооружить лишь двенадцать линейных кораблей и несколько фрегатов.
Москва дом князя С. В. Лопухина
Настасья сидела у окна с вышивкой. Однако, работа не спорилась. Иголка застыла в рисунке, так и не завершив намеченный стежок. А Настя, погружённая в тяжёлые думы, вот уже более получаса глядела куда-то сквозь стекло, но ничего не видела. Её мысли были захвачены переживаниями о Василии. Очередная война опять разлучила их. И Настя вновь не ведает, когда им выпадет счастье свидеться. Да и выпадет ли?… Кто знает? На войне-то всякое случается. На то она и война…
От грустных дум её отвлёк громкий лай дворовых охотничьих собак; очевидно, кто-то вошёл в усадьбу и направляется к дому. Настюха привстала, вытянула шею, вглядываясь через окно во двор. И увидела такую картину: по двору к крыльцу движется бравая компания, во главе с князем Гагариным. Князь в парадном мундире, в начищенных до блеска сапогах, идёт, побрякивая орденами в лентах. С ним рядом два офицера и племянник Николай Головин; тоже разодетый, как на праздник. Увидев, эту
