style="font-size:15px;"> Сергей ничего не ответил, он стоял и смотрел ему в глаза. Замолчали и все остальные. Молчали и смотрели на Спиридонцева.
– Что вы на меня уставились? Я продал этот сраный участок, и я выхожу из вашего сраного кооператива! И только попробуйте мне что-нибудь сделать или помешать! Сообщу и в полицию, и в прокуратуру обо всех преступлениях, что здесь творились! И о незаконных сделках, и об украденном топливе, и про лов рыбы без лицензии, про всё! Это моя собственность, как хочу, так ею и распоряжаюсь!
– Серёжа, это я виновата! – Лариса закрыла лицо руками. – Ты же мне говорил! Это я во всём виновата!
– У тебя, гниды, сегодня дом сгорит, будет тебе продажа участка! – крикнул Аркадий.
– Вы слышали, вы все слышали! Это угроза! Я всё записываю на диктофон!
Спиридонцев отцепил от кармана блестящую пуговку и помахал ею перед Сергеем.
– Это неправильно. Ты… э-э… поступаешь неправильно, – сказал Спиридонцеву Вадим.
– Ты кошек своих учи, – огрызнулся Спиридонцев.
Я скосил глаза на рабочее поле Ларисиного ай-стика – буквы, чуть ли не опережая выступающих, вылетали из диктофона и строились в текст протокола. Наши бурные речи сразу исправлялись и шлифовались. Наверное, нет человека, который не восхищался бы этим завораживающим графическим решением – буквы мельтешат, сталкиваются, подлетают новые, и из этого роя непрерывно выползает ровная строчка.
– Давайте голосовать, – предложил Ильяс. Он упёрся в лавку сжатыми кулаками, руки его дрожали.
Сергей помолчал, обвёл собрание глазами и сказал:
– Кто за то, чтобы исключить Спиридонцева из кооператива?
«Против» проголосовали братья Закирзяновы и сам Спиридонцев. «За» подняли руки шестеро: Сергей, Аркадий, Лариса, Вадим, я и неожиданно Армен.
– Да мне совершенно насрать на ваше голосование! – кричал Спирька. – Вы никто для меня! Никто! Да вас вообще нет, вы юридически не люди! Никто! Участок продан, можете в своей песочнице за что угодно голосовать! Собрание, голосование, председатель! Детский сад! Он давно вас попам продал, только никак документы не оформит! Потому и хочет выделить все техпостройки!
Глаза Сергея потухли, лицо залила глухая усталость. Залила и пропала.
– Мы тоже «за», – неожиданно раздался глухой голос Богомолова. Он всегда как из-под кровати бухтел. – Мы тоже «за».
И они с женой подняли руки.
– Три «против», восемь «за», воздержавшихся нет, – подытожил Сергей. – Постановили: исключить Спиридонцева из членов кооператива… и всё остальное по форме: про прекращение взаимных обязательств и так далее. Лариса, распечатай сразу, пожалуйста, сейчас подпишем и оформим.
Богомолов стоял, оглаживая бороду. Ждал.
– Христос учил: «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки
