прислал Армена Хореновича сказать – в лесу всё спокойно, а в Напутново тихо. Чтоб мы не волновались. А радио молчит. Все каналы молчат. И мобильные не работают.
– А в Напутново в домах есть кто-нибудь? – спросил Сергей.
– Нет никого, – ответила Ксения и ойкнула. – Я нечаянно.
– Попёрлись всё-таки в деревню, – покачал головой Сергей. – Ох, Ильяс…
– Это не он, это Равиль с Бор… – Ксения снова ойкнула и покраснела.
– Спасибо, Санька. Но бутерброды не полезут. Или?.. – Николаич посмотрел на нас.
– Не обратно же их нести, – сказал Сергей. – Сядем подальше от реки и сделаем им «двойной удав». Аркадий, Алик – вы как?
– А с чем бутерброды? – хищно спросил Аркадий.
– С ветчиной.
Нормально полезли бутерброды. Тем более никто не завтракал.
– Николаич, отрежь-ка мне ещё кусок свиной отрасли, – попросил Сергей.
Аппетит у Сергея не отшибло. И ни у кого не отшибло.
Богомолов укоризненно свёл брови на это упоминание всуе, но промолчал. Привык.
Ксения спросила про похороны мертвяков и так благодарно посмотрела на Сергея, что я разозлился. На себя.
Почему сам не мог додуматься? Зачем-то с Хлебниковым к ней полез, а что ей Хлебников?
Покосился Ксении вслед, как она идёт через луг… Ладно, пора продолжать. Как в городах молодёжь говорит – говорила? – «ломить».
Нижнее дерево мы застропили заранее, вместе со вторым.
Выдернули быстро. Клязьма потащила лениво колыхающуюся белую груду вниз, мы устало и бездумно смотрели на проплывающих мимо нас бывших людей.
«Так до Владимира и пойдут, – подумал я. – То-то работы там будет. А ведь действительно – нет никого. Ни спасателей, ни полиции. Что произошло?»
Я пытался рассмотреть версии и разбудить в себе мрачные фантазии, но измученное сознание отмахивалось. О полиции всерьёз я не думал. Сначала обманывал себя сам, а потом признался. Сам себе. Не слышно обычного шума поездов с железной дороги, не пролетел ни один самолёт. А до обеда их с десяток пролетало над нами каждый день. Да и не до версий сейчас. Солнце пекло беспощадно, удушливый гнилостный запах чувствовался всё сильнее. Надо было собирать и увозить трупы с берега.
Аркадий пошёл за живопыркой – самодельным грузовичком без кабины, а мы принялись стаскивать тела к дорожке.
– Серёга, мы как эсэсовцы.
– Да, я тоже подумал. Главное, привыкаешь быстро, офигеть можно.
«Овощанка» лежала, накрытая тканью, – её края были тщательно подоткнуты под тело, чтобы не растрепал ветер.
Ксения закрыла, больше некому. Запомнила, мешковину принесла. Не побрезговала.
– Девочка у тебя золотая, Николаич, – сказал Серёга, когда привезли и разгрузили тела на краю ямы, – но тяжело с такой.
– Да, золотая. Упрямая только. И мнить стала много о себе, перед
