зрелища. Рыжий, еще крепче зажмурившись, с неожиданной силой вцепляется в мое колено.
– Ух-ху-ху! – ухает филином голова.– Кто посмел зайти в мою комнату?! Я остался в замке и вернулся к вам!..
Большие, в пол-лица зеркальные очки почти до неузнаваемости меняют лицо Федора. В стеклах отражаются языки пламени от факелов, и ученики, и вся комната.
Я осторожно хватаю Рыжего за руку. Пробую оторвать ее от своего колена. Да где там! Вцепился со страху, как клещ.
Внезапно над столом вспыхивает ослепительный шар. Когда я, наконец, вместе со всеми, открываю глаза – на блестящем подносе лежит только смятый черный бархат. Никакой головы нет…
Что такое?!
И тут из дальнего угла над самым полом разносится странный металлический голос:
– Ступайте все в лес, бездельники! К вечеру пусть каждый из вас принесет листьев вереска, волкозуба и лебеды. И шишек хмеля, белены, а главное – не забудьте пырея ползучего! А ты, Морквин! – на миг голос угрожающе замирает, – дюжину самых больших, черных и жирных пауков! И чтобы возрастом не моложе семидесяти лет!
Слышно, как Морквин на своем конце лавки принимается громко икать.
– Здесь останется тот, кто сидит последним!
Это же я!..
А голос продолжает:
– Если ты солгал и послан лазутчиком – быть тебе вороной!
Напуганные ученики бесшумно вытягиваются из класса, старательно отводя от меня глаза. Как ветром сдуло!
– Пропал парень! – доносится из-за двери.
«Это Рыжий», – успеваю подумать я и остаюсь один.
Мысли беспорядочно копошатся в моей голове. Никакого объяснения происходящему я не нахожу. Колдовство, магия? Неужели Мастер обезглавил Федора?! Я уже готов предположить самое худшее, но в это мгновение слышу тихо, но отчетливо:
– Закрой дверь на засов!
«Спокойно», – говорю я себе и иду закрывать дверь. Когда я возвращаюсь, на блюде снова лежит голова Федора.
– Подойди ближе!
Медленно, едва переставляя ватные ноги, подхожу.
– Еще ближе!..
Но я не в силах сдвинуться с места.
– Послушай, или ты поможешь мне выбраться из этого ящика, или я превращу тебя не в ворону, а в паука! – в голосе Федора, вернее его головы, ясно слышна угроза.
– Ты бы не мог как-нибудь сам? – бормочу я, – мне что-то не по себе…
– Болван! – взрывается Федор, – посмотри вниз!
Я опускаю глаза. Между кривыми ножками стола – мои собственные грязные кеды!
Точно – отражение повторяет все мои движения.
– Понял теперь? Между ножками – зеркало, и издалека кажется, что ничего нет. Помоги же, осел! У меня голова застряла в этой щели. Тяни за край подноса!
Я послушно тяну за холодное тяжелое блюдо, и половинка его сдвигается в сторону вместе с половинкой
