и электронные адреса. А там уж и мой срок вышел.
Прощай, армия. Главное – чтобы не было войны. А проявить себя можно и на гражданском поприще. Здесь, на гражданке… целина непаханая!
Прощайте, танки. Я вас люблю и уважаю. И знаю не понаслышке: наши бронемашины – лучшие в мире. Когда прет русский танк, сразу видно – настоящий мужик!
5
Мы встретились через пару недель. Милену было не узнать: похудела, похорошела; ее аристократизм, утонченность, безупречная интеллигентность снова воодушевили меня.
У моей Милены прямые светло-русые волосы. Хитроумным образом подобраны вверх и там уложены колечками. Лицо молодое, без единой морщинки. Юбка строгая, классическая, чуть ниже колен. Полагаю, над Миленой Маратовной потрудился хороший специалист, пока я занимался второй главой о князе Иване Пристромове.
Милена Маратовна, сидя за столом и слушая меня вдумчиво, непроизвольно вскинула ногу на ногу, сняла туфельку на высоком каблуке, помассировала себе прозрачную нейлоновую ножку со стрелкой, задвигала винтажной ступней, разгоняя кровь.
– Продолжайте, Иван, я внимательно слушаю.
У нее свои причуды. В эту вторую нашу встречу она сообщила, что электронной почтой пользуется редко, читать предпочитает с бумажного носителя. Обыкновенные, но качественные листы стандартного формата. Я приношу флешку, Милена делает распечатку и при мне погружается в текст. Компьютером, по ее признанию, пользуется нечасто. До сих пор я Милене ни разу не звонил, потому что мне так велели. Но сама Милена в течение всех этих семи месяцев звонит часто. Мы разговариваем с ней каждый день, иногда подолгу. До недавнего времени это были деловые, но приятные беседы. Когда же речь зашла о свадьбе, Милена позволила себе уже немного личного, слегка сокровенного в наших разговорах и делала мне корректные замечания, когда я срывался в аллюр. Если мне не изменяет память, слово «Миленочка» прозвучало из моих уст только раза три-четыре.
– Иван, я же просила: только Милена и ничего более, – поправляли меня.
А слово «ты» – один раз.
– Да, я был сегодня в автосалоне, – говорил ей однажды по телефону. – Кое-что присмотрел. Думаю, тебе следует взглянуть.
– Вы забываетесь, – вежливо поставили меня на место. – Я согласилась выйти за вас замуж, я, безусловно, стану вашей женой, но из этого не следует, что со мной можно запанибрата. Вы понимаете, о чем я?
Подумав немного, я сказал с нотками покорности:
– Да, Милена. Понимаю. Обещаю, что больше этого не повторится.
– Хорошо, Иван. Я скажу, когда нам с вами будет позволительно перейти на «ты». Выбор нашего автомобиля оставляю за вами. Впрочем, знаете что… Водитель из меня все равно неважный. У меня есть «Бентли». Он будет вашим.
– Благодарю вас, Милена, – проговорил я благородным голосом.
Итак, сидя в каком-то своем офисе, о котором мне ничего не было известно, кроме того что это все часть империи господина Полянского, Милена
