Дэйзи. – И завтра, и в последующие тридцать лет?
– Не все так мрачно, – сказала Джордан. – Жизнь начинается заново, когда освежается осенью.
– Но сейчас-то так жарко, – настаивала Дэйзи, готовая расплакаться, – и все так неясно и запутанно… Давайте все поедем в город!
Ее голос боролся с жарой, пробивался сквозь нее, бил ее, вылепливая формы из ее бесчувственности.
– Я слышал, что сейчас все делают гаражи из конюшен, – говорил Том Гэтсби. – Но я первый, кто сделал конюшню из гаража.
– Так кто хочет поехать в город? – настойчиво спросила Дэйзи. Взгляд Гэтсби медленно поплыл в ее сторону. – Ах, – воскликнула она, – как же элегантно ты выглядишь!
Их взгляды встретились, поглощая друг друга неотрывно, будто они были одни в пространстве. Сделав над собой усилие, она опустила взгляд на стол.
– Ты всегда выглядишь так элегантно! – повторила она.
Она сказала ему, что любит его, и это видел Том Бьюкенен. Он был поражен. У него даже рот открылся, и он посмотрел сперва на Гэтсби, потом снова на Дэйзи так, будто только что узнал в ней ту, которую знал много лет назад.
– Ты похож на того мужчину с рекламного щита, – продолжала она невинным голосом. – Ну, ты знаешь того мужчину, который рекламирует…
– Так, хорошо, – прервал ее поспешно Том. – Я полностью за то, чтобы ехать в город. Собирайтесь: мы все едем в город.
Он встал, но продолжал бросать взгляды то на Гэтсби, то на свою жену. Никто не шевельнулся.
– Пойдемте же! – Его самообладание дало небольшую трещину. – В чем дело, в конце концов? Если мы едем в город, то давайте, поехали.
Его рука, дрожа от усилия, с которым ему все еще удавалось сдерживать себя, поднесла к его губам стакан с последним глотком эля. Голос Дэйзи поднял нас всех на ноги и вывел на раскаленный гравий подъездной аллеи.
– Мы что, просто вот так сорвемся и поедем? – возражала она. – Прямо уже сейчас? И что, даже не дадим никому выкурить ни одной сигареты сперва?
– Все курили сигареты на протяжении всего обеда.
– О, ну, тогда давай займемся чем-то интересным, – просила она его. – Сейчас очень жарко, чтобы суетиться.
Он ничего не ответил.
– Ладно, пусть будет по-твоему, – сказала она. – Пошли, Джордан.
Они поднялись наверх, чтобы переодеться, тогда как мы, трое мужчин, стояли во дворе, вороша ногами горячий гравий. Серебряная дуга луны уже забрезжила на западном небосклоне. Гэтсби начал что-то мне говорить, потом передумал, но не раньше, чем Том подкатил и стал смотреть на него выжидательно.
– У тебя конюшни здесь? – выдавил из себя вопрос Гэтсби.
– За четверть мили отсюда по прямой дороге.
– А-а-а!
Пауза.
– Я не вижу никакого смысла ехать в город, – вдруг раздраженно выпалил Том. – Эти женщины вбили себе в голову, что в городе лучше…
– Мы возьмем с собой что-то
