от зноя, благородные господа были вынуждены свернуть на наезженный тракт.
Дорога привела их к старой, покосившейся корчме, где заправлял немолодой хозяин со звучным именем Кнот. Увидев влиятельных и богатых гостей, бедняга всячески рассыпался в любезностях. Он застелил стол скатертью и подал серебряные приборы, какие достались ему в наследство от бабки и заметно почернели без дела.
Промокнув лоб надушенным платком, самый юный из друзей – барон – хлопнул на стол золотую монету и приказал Кноту: «Подай мне лучшего северного вина „Пурпурную Леди“, чей бархатистый вкус способен развеять любую печаль!» Испуганный трактирщик схватил монету и вскоре вернулся из погреба с глиняным кувшином. Барон наполнил кубок и с наслаждением отпил: «Великолепное вино! Рекомендую, господа!» На что виконт лишь улыбнулся в усы: «Да разве это вино? Эй, корчмарь, скорее сюда!»
Он положил на стол две золотые монеты и продолжил с достоинством: «Немедленно подай мне „Рубиновую вдову“, легендарное вино с насыщенным ароматом и терпким вкусом, от которого кипит кровь и мышцы наливаются небывалой силой!» Кнот мелко затрясся, согнулся в поклоне и юркнул в погреб. Повозившись там, корчмарь принес расписанный яркими красками глиняный кувшин. Виконт наполнил кубок, покачал им, давая вину подышать, и пригубил, жмурясь, словно от яркого солнца: «Восхитительно! Право, это лучшее из всего, что мы взяли у природы!»
Откашлявшись в кулак и выпятив внушительный живот, граф сказал бодрым тоном: «Недурственное вино, согласен, однако же я пил и получше!» Он жестом подозвал бледного, едва стоявшего на трясущихся от страха ногах корчмаря: «Эй, хозяин, найдется ли для меня любимое вино трех королей? О, этот сочный букет „Последней Надежды“ со сладким медовым послевкусием не сравнится ни с чем!» И три золотые монеты покатились по столу…
Ярче звезд засверкали глаза Кнота: такое богатство само приплыло к нему в руки! Отвесив земной поклон, корчмарь со всех ног кинулся в погреб. Он нашел небольшой, но очень красивый кувшинчик, забытый когда-то приехавшим с востока купцом, тщательно стер всю пыль, смазал стенки медом, и наполнил до краев из дубовой бочки.
Нужно ли говорить, что у Кнота была одна-единственная бочка с дешевым вином, которым он, за неимением ничего другого, и потчевал гостей. Когда кувшинчик оказался на столе, граф с видом победителя обвел взглядом друзей, наполнил кубок и сделал большой глоток: «Бесподобный аромат! Какая сладость! И этот мед, собранный на склонах южных холмов, ни с чем не спутать! Попробуйте, господа! Клянусь, это вино кружит голову, будто первый поцелуй!»
Напившись и наевшись до отвала, три аристократа распрощались с корчмарем и отправились в путь весьма довольные этим неожиданным приключением. Кнот же дивился, размышляя, как полуденный зной и долгая изнурительная жажда могут превратить любое пойло в поистине королевский напиток. Однако же, на всякий случай, еще до заката он заколотил двери и окна корчмы, сложил монетки в кошель, и отбыл в странствие по заморским землям, посетить которые
