в кровавом месиве. Вместо этого приступа агрессии он бросил платок на пол, себе под ноги и сдавленно произнёс: – Сам уберешь это. Где Николас?
– Ступать можете за мной. – Толвонало никак не отреагировал на слова Осборна, и даже, кажется, игнорировал его. Его маска все время была повернута пустыми глазницами в сторону герцога, а его кривая фигура походила на раболепный полу-поклон.
Михаэль едва кивнул карлику, а Осборну ободряюще сказал: – Это скверное место, поэтому, друг мой, лучше сохранять самообладание и не поддаваться эмоциям. Иначе нас разделят и уведут в дебри и глубины «Кошмара». Иди следом за мной.
Осборн тяжело вздохнул: – Сказать легче чем сделать. Но попытаюсь поверить тебе на слово.
Герцог одобрительно кивнул и направился вперёд, следом за криво удаляющимся Толвонало, который уже ковылял к широкому балкону. Он по прежнему держал керосиновую лампу над своей головой, будто без неё он ничего не видел, и она для него была своеобразными глазами.
«Возможно, – про себя рассуждал Осборн, – что, в конце концов, наши опасения за Николаса ничем не оправданы. И то, что он пренебрег нашим обществом, – лишь следствие длительного периода активной работы над исследованием, (о котором я ничего не знаю, хотя герцог точно в курсе дела). Но, поживем, увидим.»
Троица прошла по длинному холлу и вышла на балкон. С него открывался мрачный и головокружительный вид: огромная и широкая бездна, с массивной винтовой лестницей, что уходила в нижние недра бездны как одинокая черная колонна. От лестнице тянулись в разные стороны узкие мосты, полностью сделанные также из эбенового дерева. И на чёрной поверхности плотных досок, то тут, то там, появлялись самопроизвольно кроваво-красные следы не обращая внимания на черно-белое освещение вокруг. Следы появлялись то на деревянных перилах вдоль мостов, то на самих мостах. И выглядели жалкой пародией на босые человеческие стопы.
Толвонало резко повернул вправо, остановившись на широком балконе-коридоре возле узкой, двустворчатой двери цвета темного коньяка. Он неуклюже схватился за изящную дверную ручку, некогда сделанную из золота. Опустил ее вниз, и, толкнув дверь в сторону комнаты, отошёл от проёма назад, пропуская Михаэля и Осборна.
Взорам герцога и Осборна открылась узкая каменная комната, переходящая в просторную библиотеку-салон. Убран салон с мрачным и роскошным великолепием в смешанном стиле готики и рококо. Освещался салон-библиотека обычными восковыми свечами, с необычным зеленоватым огоньком, напоминающем по цвету речной ил. Отчего все вокруг скрадывалось и смягчалось, утопая в зеленоватом мраке. Дубовый паркет, высветленный в некоторых местах светом свечей, носил на себе отпечаток древности и старины. Везде поставлена позолоченная мебель эпохи ренессанса, а стены укрыты тяжелыми желтоватыми гобеленами, с картинами неопределенными и бесформенными, лишь отчасти напоминающими изуродованных существ. Те взирали с гобеленов пугающими взглядами, наполненными
