мне худо.
Никанор, держась на расстоянии, сухо поинтересовался:
– Может, подать воды?
– Будьте любезны.
Дворецкий склонил голову и неспешно удалился.
Сонька быстро огляделась и тут же стремительно бросилась в другую сторону.
Она пробежала несколько комнат, оказалась возле узкой дубовой лестницы, ведущей куда-то наверх, и стала подниматься по ней.
Когда Сонька оказалась наверху, перед нею открылся вид на анфиладу комнат, на стенах которых висели старые картины, а в углах стояли монументальные бронзовые скульптуры.
Никанор вернулся в комнату со стаканом воды, огляделся, но женщины нигде не было. Он заглянул в другие комнаты и быстро направился к выходу.
Во дворе он озабоченно спросил привратника:
– Семен! Здесь барыня не выходила?
– Которая? – не понял тот.
– Которая к князю приходила.
– Так их две приходило… Молодая или старая?
– Старая!
– Не, не выходила. Не видал!
– А может, все-таки выходила?
– Не выходили – ни старая, ни молодая.
Никанор, едва не уронив стакан с водой, поспешил в дом.
Воровка тем временем на цыпочках проследовала дальше и вдруг обнаружила, что одна из комнат позволяет прекрасно просматривать нижние этажи, в том числе ту самую комнату, где недавно она беседовала с князем и где теперь находилась ее дочь.
Сонька замерла у стены, наблюдая за происходящим внизу.
Князь сидел напротив Михелины, по-прежнему держал в руках ее ладонь и что-то говорил – слова на таком расстоянии разобрать было сложно.
Затем в комнату торопливо вошел дворецкий и о чем-то доложил князю. Сонька снова удивилась схожестью Никанора и покойного пьяницы штабс-капитана.
До слуха донесся раздраженный голос хозяина:
– Как это – не выходила?
– Не заметил никто! Попросила воды и пропала!
– Что значит «не заметил»? Ищите!
Брянский в раздражении поднялся.
– Осмотреть весь дом!.. Каждый уголок!.. И немедленно сюда полицию!
Сонька собралась было уходить и неожиданно почувствовала на себе чей-то взгляд.
Она вздрогнула.
На нее молча, с испугом, в упор смотрела девочка – Анастасия.
В молчании стороны внимательно изучали друг друга.
По дому разносилась истеричная брань князя.
– Не могла же она раствориться, черт возьми! Ищи в доме!
Ни воровка, ни девочка не двигались.
Первой не выдержала Сонька. Улыбнувшись, она поманила к себе ребенка.
Анастасия не тронулась, отрицательно качая головой.
Воровка снова улыбнулась и шагнула
