П. Н. Савицкий утверждает, что Россия-Евразия, тождественная (heartland Маккиндера), и есть синтез мировой культуры и мировой истории, развернутый в пространстве и времени. При этом природа России соучаствует в ее культуре.
Геополитическое кредо евразийцев Савицкий сформулировал предельно четко: «Евразия цельна». А это значит, что нет России «Европейской» и «Азиатской». Этой части света евразийцы дали еще одно имя – «Ойкумена», что в переводе с греческого означает «вселенная». Русская Ойкумена – это тот материковый массив, на котором развертывалась и развертывается русская история, основной континентальный массив Старого Света, который в то же время есть и «Монголосфера», область, в свое время объединенная монгольской державой (по территориальному протяжению величайшей державой, известной истории)[78].
Россию Савицкий понимает геополитически, не как национальное государство, но как особый тип цивилизации, сложившийся на основе нескольких составляющих – арийско-славянской культуры, тюркского кочевничества, православной традиции. Все это вместе создает некое уникальное, «срединное» образование, представляющее собой синтез мировой истории.
Данная концепция в теории Савицкого играет важнейшую роль. Месторазвитие – это взаимное приспособление живых существ друг к другу в тесной связи с внешними географическими условиями, что создает особую гармонию и устойчивость среды[79].
Термин «месторазвитие» представляет собой точный аналог понятию Raum, как оно трактуется «политической географией» Ф. Ратцеля и немецкой геополитикой (Челлен, будучи шведом, разделял позицию немецкой школы геополитики) в целом. В этом понятии отражается «органицизм» евразийцев, точно соответствующий немецкой «органической» школе и резко контрастирующий с прагматизмом англосаксонских геополитиков.
Для того чтобы можно было говорить об образовании месторазвития, социально-историческая среда и ее территория должны слиться в единое целое, в географический индивидуум, или ландшафт. Речь идет об особом синтезе, умении смотреть сразу на социально-историческую среду и занятую ею территорию. Евразийцы неизменно подчеркивали, что Россия-Евразия есть цельное месторазвитие, географический индивидуум – одновременно исторический, этнический, географический, хозяйственный ландшафт.
Через введение понятия «месторазвитие» евразийцы уходили от позитивистской необходимости аналитически расщеплять исторические феномены, раскладывая их на механические системы, – применительно не только к природным, но и к культурным явлениям. Апелляция к «месторазвитию», к «географическому индивидууму» позволяло евразийцам избежать слишком конкретных рецептов относительно национальных, расовых, религиозных, культурных, языковых, идеологических проблем. Интуитивно ощущаемое всеми жителями «географической оси истории» геополитическое единство обретало тем самым новый язык, «синтетический», не сводимый
См.: Савицкий Н. П. Географический обзор России-Евразии // Континент Евразия. —М., 1997. – С. 279, 281.
Там же. – С. 283.
