своих фаустовских персонажей Лихарева и Клима Самгина, Булгаков не дожил до публикации своей лучшей книги.
Поворотным годом в изучении фаустовской темы отечественным литературоведением стал 1958 г., когда В. Жирмунский подготовил академическое издание «Легенды о докторе Фаусте». Эта блестящая работа, лишенная недостатков советского вульгарно-социологизированного и политизированного литературоведения, стала первым фундаментальным исследованием народной книги и народной драмы о Фаусте.
Однако в целом проблема эволюции фаустианства в Германии XVI–XX вв. остается в нашем литературоведении не разработанной. Иное дело – отдельные произведения фаустовской тематики и образ Фауста как один из вечных литературных типов, которые постоянно находятся в поле зрения отечественных ученых. Естественно, что в немецкоязычной германистике за истекшие пять столетий накопилась более обширная критическая литература, посвященная Фаусту.
Нас в первую очередь интересовали работы обобщающего характера, имеющие своей целью показать развитие фаустовской темы в литературе Германии на протяжении XVI–XX вв. Вопреки ожиданиям, число таких работ относительно невелико. Как правило, в них сначала делается эмпирически-описательный обзор догетевской фаустианы, затем монографически подается трагедия Гете «Фауст».
В ряде случаев такие обзоры заканчиваются не гетевским «Фаустом», хотя он естественно находится в центре внимания исследователей, а фаустовскими сочинениями Ленау, Граббе и Г. Гейне – если речь идет об эпохе немецкой классики, и романом Т. Манна «Доктор Фаустус» – если авторы претендуют на рассмотрение проблемы вплоть до XX в.
В результате такого подхода в немецкой филологии сложилась парадоксальная ситуация: пятивековая история фаустовского сюжета в художественном творчестве, подробно и детально изученная в каждом отдельном конкретном случае, не осмыслена в целом как единый процесс, развивающийся по собственным внутренним законам; до сих пор не выявлены закономерности существования одного из вечных образов мировой литературы в Германии.
Причины, по которым в немецкоязычном литературоведении стало возможным наличие белого пятна в области, тщательно изученной в частностях, коренятся, на наш взгляд, в том, что грандиозная гетевская трагедия была воспринята современниками и потомками поэта как непревзойденный образец творчества вообще и фаустовского сочинения в частности, она затмила все произведения о Фаусте, написанные раньше и позже. И если догетевскую фаустиану рассматривали, как правило, в качестве своего рода ступеней к великому творению Гете, то в послегетевской фаустиане достойным сравнения с Гете оказывался только Т. Манн, чей роман «Доктор Фаустус» обязательно сопоставлялся с гетевской трагедией.
В итоге история доктора Фауста и ее литературное преломление на страницах произведений XVI–XX вв. мыслится и подается немецкими учеными
