воспитывавшийся в одном из самых первых и главных „питомников людей будущего“, оказаться „непосвящённым“?»
Разлом
Александра тогда очень обидно зацепило никогда раньше не слышанное им выражение: «питомник людей будущего». И послышавшееся ему в словах Владимира горькая, даже, злая обида. Первым импульсивным желанием было ответить что-то, вроде: тебе, судя по твоим рассказам, тоже нет особых причин жаловаться на условия, в которых ты воспитывался лет до шестнадцати. Но сдержался. Хотя, конечно, детство Владимира было вполне благополучным, но по условиям и возможностям не сопоставимое с условиями и возможностями, которые были у него в детские годы. И нотки обиды, услышанные Александром в словах Владимира можно было понять. Эта была обида на, наверное, главную несправедливость мира – «неравенство стартовых возможностей». И, хотя, одной из главных задач, которую ОНИ перед собой ставили, была задача искоренения этой несправедливости, ясно, что полное её искоренение займёт многие десятилетия, может быть, не одно столетие… А, может, так никогда полностью и не будет искоренена?
Но главная обида у Владимира была, всё-таки, на другое. Александр «отсиделся» в своём «питомнике», когда произошёл «разлом» – первый по-настояшему всемирный, «глобальный», как тогда любили выражаться, цивилизационный кризис, приведший к разделению путей развития человечества на несколько направлений, основанных на фундаментально различных, научных, социальных и моральных принципах.
Это была череда трагических событий, в которые были вовлечены сотни миллионов человек, может, до трёх-четырёх миллиардов. Они проходили по-разному, в разных частях света.
Здесь, в Европе, это была достаточно скоротечная – года три-четыре, – «Революция бездельников», прокатившаяся, в основном, по крупным городам. И множество проходивших параллельно с ней и примерно пару лет после неё, локальных конфликтов, в которых были задействованы профессиональные «силовики». В этих конфликтах «устаканивались» новые зоны контроля «основных игроков». В Северной Америке это была серия кратковременных, локальных, но очень жестоких и кровопролитных конфликтов, завершившихся в начале установлением полуфашистской диктатуры, а затем там сложилось что-то вроде конфедерации с какими-то очень сложными и запутанными отношениями как между субъектами этой конфедерации, так и внутри каждого из этих субъектов. В Китае, Индии – в серию вспыхивавших то здесь, то там восстаний, локальных войн с «сепаратистами», которые до сих пор местами то тлеют, то вспыхивают с новым ожесточением. Ну, а в «зонах вечных конфликтов», вроде Ближнего Востока, центральной Азии и Африки, они никогда не прекращались… А на родине его предков, да, собственно, и его, всё вылилось в непонятную затяжную, почти на десятилетие, «Войну»…
И Владимир оказался в одном из главных эпицентров
