поездкой к «вечноживущим». Большая часть этого курса, понятное дело, отводилось последнему цивилизационному кризису, выпавшему на раннее детство Александра.
Достаточно сжатое и понятное объяснение смыла тех, неожиданно оказавшихся уже давними, событий он нашёл во «Введении» по этим самым истории и теориям, обнаруженное им несколько лет назад у брата, который штудировал это «Введение», в очередной раз пытаясь получить разрешение на самостоятельную миссию. (Особо любознательные читатели могут познакомиться с выдержками из этого «Введения» в Приложении этой книги).
Как всякие обобщающие умозаключения, абстрактные формулировки, всё это само по себе мало что объясняло. Это, как любая теория в любой науке. Ты, вроде бы, её хорошо выучиваешь, и даже, вроде как, понимаешь её смысл. Но действительное понимание приходит, когда ты начинаешь эту теорию применять для решения конкретных задач. Так и здесь все эти рассуждения «Введения» лишь помогали как-то упорядочить, «уложить в голове», всё то, с чем Александру приходилось сталкиваться в ТОМ мире во время экскурсий, «вылазок», «миссий» … И его собственные детские воспоминания. Потому что, хоть и достаточно поверхностно, но его уже во вполне осознанном возрасте зацепили на излёте события того «эпохального перелома»…
Проводивший собеседование консультант не уделил много внимания современным ИХ определениям смысла тогдашних «эпохальных событий». Его больше заинтересовали воспоминания самого Александра, как «свидетельства современника». Консультант, который, как и Владимир [5], по основной специальности был историком и лет на пять старше Александра, сам был современником тех событий, причём, в более осознанном подростковом возрасте. Но он тогда жил в небольшом испанском городке, который те события почти не зацепили. И он переживал, что не оказался тогда в «гуще событий». Интересно, если Владимиру предложить гипотетически поменяться с этим консультантом местами, где их застали те «эпохальные события», он согласился бы? Только, как об этом спросишь?…
Как историка его можно было понять. Для него важен был не только смысл, «конечный результат» тех событий, а вопрос почему люди дошли до жизни такой, почему одно принимали, другое отвергали, чему-то сопротивлялись, а у чего-то и кого-то шли на поводу. В конце концов, эти отдельные поступки отдельных людей – та «ткань истории», на которой потом прорисовывается её смысл. И, добиваясь «миссии» в Городе, Александр, в общем-то, преследовал ту же цель: он хотел понять, как жизнь в Городе в той стране, где он счастливо прожил почти пять лет, вдруг, и в одночасье – по историческим меркам, – рассыпалась…
………………………………………………………………………………………………
Александр о времени «Революции бездельников» мало что мог вспомнить. Их «деревеньку» только слегка коснулась «война торговых сетей», эти арьергардные бои того мира,
