зелёный Браслет, – обратился он к своему новому украшению. – Не мог бы ты всем нам объяснить, что привело к написанию романа, который описывал будущее так, как оно в итоге наступило?
– Нас попросили обеспечить это, – медленно ответил тот.
– А подробнее, дружище? – подсказал Джеральд. – Кто попросил? Зачем?
– Оно было в отчаянии от того, что осталось одно, потерялось, а потом заблудилось, – медленно, словно вспоминая, проговорил Браслет. – У нас двоих не было сил отказать ему, столь глубока была его тоска.
– Так кто же это был?
– Мы не помним и точно не знаем.
– Тогда почему вы подчинились?
– Оно казалось нам знакомым, и нам стало его жалко.
– А как вы оказались здесь, в этом мире?
– Оно принесло нас сюда через ворота.
– Можете показать нам с Ритой, где ворота находятся?
– Конечно, мой достойный хозяин, – ответил Браслет. – Мы сейчас же можем отправиться туда.
Джеральд взглянул на офицеров, которые пребывали в состоянии между недоверием и шоком. Их надо было выручать.
– Господа-офицеры, мы с Ритой только что сделали важное открытие и должны продолжить расследование. Передайте нашу благодарность вашему командованию и правителям, а мы откланиваемся и, возможно, вернёмся спустя какое-то время от нескольких часов до нескольких сотен тысяч лет. Вероятно, ваши злоключения остались в прошлом, но гарантировать это я не пока не могу.
С этими словами он взял Риту за руки, Браслеты вернулись к нему, и они оба исчезли из подземелья.
– Я считаю, что мы должны по крайней мере попытаться предоставить писателю хотя бы один из этих Браслетов, – сказал Джеральд.
Рита смотрела на него молча, и он впервые со времени их знакомства не понимал, что она чувствует.
– Ты сомневаешься в необходимости этого, звёздочка?
– Я почти злюсь на тебя, – сухо ответила она.
– За что?
– За то, что ты рискуешь своей жизнью ради совершенно посторонних, ради неизвестно кого, даже не спросив, согласна ли я на это.
– Но мы же там были вдвоём, с двумя наборами Браслетов и со сферой. Что могло случиться?
– Но ты же сам отдал мне свои четыре, оставив себе лишь один, чтобы если оно оказалось сильнее нас, оно бы не сразу получило все, которые мы носим. Ты не знал, на что идёшь, но готовился к худшему.
Джеральд помрачнел. Она была права, и спорить с её логикой было бессмысленно. Он вдруг осознал, что было бы с ней, если бы он пострадал и оставил её одну в этом мире, и он похолодел от этой мысли.
– Я виноват, – сказал он. – Как когда-то, на планете ящеров, я только что понял, что опять стал дерзким от ощущения всемогущества.
Он протянул к ней руки, но вместо того, чтобы дать себя обнять, она отстранилась, по-прежнему глядя в его глаза. И вдруг Джеральд
