но самому воеводе новый вкус нравился. Непонятно с чего, потому что по отдельности как пиво так и мёд он не очень любил. А вместе – вот поди ж ты…
Рогдай Славомирич подхватил со стола жбан, осторожно поднёс к губам, ухитряясь не пролить ни капли – наливать пиво вровень с краями и даже чуть с горкой было ещё одной страстью холопа, с которой воевода устал бороться. Тут уж ничего не поделаешь – иного такого мастера варить каши и жарить грядину, сидеть пиво и квасить квасы не то что во всём Дебрянске не сыщешь, а и в самом Чернигове поискать, пожалуй. Святослав Ярославич уже несколько раз намекал Рогдаю, что было бы неплохо воеводе продать своего холопа князю, но дебрянский наместник старательно пропускал эти намёки мимо ушей.
Но выпить пива без потерь Рогдаю сегодня было не суждено.
В сенях вдруг словно сам собой возник шум. Что-то загрохотало и обвалилось на пол, громогласно загукали голоса дворни. Рука воеводы дрогнула, пиво переплеснулось через край, он невольно дёрнулся, стараясь отстраниться. Отстраниться не получилось (за спиной была тёсаная стена гридницы), и вместо того, чтобы отодвинуться, Рогдай отодвинул руку. Пиво облило крашеную рубаху, и воевода, поморщась, шёпотом выругался. Поднёс-таки жбан к губам, сделал несколько глотков. Полегчало – после вчерашней попойки с дружиной и дебрянскими дедичами голова гудела.
Дверь, меж тем, отворилась, внутрь пролез теремной холоп.
– Гонец до тебя, воевода.
Рогдай несколько мгновений смотрел на холопа, словно пытаясь сообразить, чего ему надо, потом разом допил пиво, со стуком отставил опустелый жбан и спросил, словно холоп мог ему что-то ответить:
– Что, опять?
Гонец из Чернигова прискакал ещё позавчера, привёз приказ Святослава Ярославича подымать людей, конными, людными и оружными идти к Чернигову. Вчера дебрянские дедичи и бояре с оружными людьми стекались к Дебрянску, потом пировали с воеводой, справляли отвальную. На сегодня собирались выступать в поход.
При мысли о походе Рогдай поморщился, представив, как ему придётся качаться в седле, а боль будет плясать в затылке, колоть шилом в голову.
Может, у князя изменилось что, он и второго гонца прислал, сказать, что поход отменяется?
– Зови, – гонца нельзя было заставлять ждать, даже если он и не от князя. У гонцов неспешных дел не бывает, у них все дела – неотложные.
Холоп рванулся к двери.
– Постой!
Холоп замер у двери, положив руку на дверное кольцо, медленно повернулся лицом к воеводе. Рогдай спокойно встал из-за стола, отряхнул остатки пива с подола рубахи, подошёл к холопу вплоть и размеренно сказал ему в лицо, безотрывно глядя в испуганно расширенные глаза:
– Ещё раз пиво с горкой нальёшь – выпорю. Вник?
Холоп испуганно сглотнул и кивнул.
– Ну и добро. А теперь беги за гонцом. Распоряди на поварне, чтобы его покормили-напоили. И принеси мне переодеться, а то буду весь день с мокрыми портами ходить.
Гонец оказался не от князя.
Он
