я мог бросить тебя, Багра?
– Деньги, – напомнил о себе кшелит, нетерпеливо постукивая кнутовищем о ладонь.
Иветре повернул девушку спиной к себе, провёл рукой между лопаток. Багра вздрогнула, повернула к нему своё личико с острыми, мелкими чертами, напоминающее мордочку хорька или ласки.
– Пожалуйста, – жалобно сказала она, в голосе слышны были слезы. – Пожалуйста, миленький, не надо! Иветре, я не хочу!
– Тебе придется, – строго ответил Иветре. – Нас убьют, если ты…
Она быстро кивнула, мелко задрожала и отошла на несколько шагов, раскинув руки, оглянулась на Иветре в поисках поддержки. Он кивнул.
Наверное, это больно, когда крылья прорываются сквозь плоть, рассеянно подумал Иветре, чувствуя, как ходит ходуном под ногами земля. Он поднял взгляд на Багру, на её спину, почувствовал смесь благоговения и азарта, глядя на роскошные крылья. Метра четыре, а может быть, и больше, в размахе.
– Всадница! – крикнул кто-то из кшелитов. – Мы выкрали из храма Небесную Всадницу!
Девушка снова неуверенно оглянулась на Иветре. Лицо её было бледным, лишённым красок. Она прокусила губу, и тоненькая струйка крови была единственным ярким пятном.
– Убей их, Багра, – шепнул он, едва удерживаясь от прямого приказа. – Убей их.
Она снова быстро и затравленно кивнула, шагнула ещё ближе к попятившимся кшелитам.
– Госпожа, – зашептали они, падая со своих верблюдов, простираясь ниц. – Пощади, госпожа. Вечно служить будем.
Багра остановилась, заколебалась. Её огромные крылья неуверенно зашевелились.
– Их следует убить, Багра, – мягко, но непреклонно сказал Иветре. – Убей.
– Да, – отозвалась она. – Да, конечно.
Иветре никогда не видел, да и никто, наверное, не видел, как убивают Небесные Всадники. Это не было ни страшно, ни красиво. Это было никак: только что кшелиты плакали и молили о пощаде, а теперь перестали.
Их больше не существовало – остались только кучи песка, отдаленно напоминавшие человеческие тела.
– Не убивай верблюдов, – сказал Иветре. – Мы их продадим.
– Хорошо, – ответила девушка. Она стояла, безвольно уронив руки и крылья.
Иветре, сам того не ожидая, почувствовал вину и странную нежность. Он обнял девушку, она доверчиво прижалась к нему в поисках защиты и поддержки.
Иветре поцеловал её – просто так, желая отвлечь, и задохнулся от силы, пришедшей к нему вместе со вкусом её крови, текущей из ранки на губе.
– А что было дальше? – спросил Амиран, крепко сжимая черенок отцовского кинжала.
– Всякое было, – задумчиво сказал Аче. – Любовь была… если её можно так назвать. И предательство, если его можно так назвать.
Верблюдов они продали, прикупили необходимых вещей. Багре – два платья вместо тех жутких тряпок, в которые она была замотана.
Исхудавшая, бледная, она
