люди умирают молодыми. К сожалению, слишком часто они умирают раньше срока, но маг крови – другое дело. Он сжигает себя изнутри. У этого пути слишком много изнурительных оков, любой эмоциональный всплеск порождает магическую бурю. Я управляю своей третьей рукой, а маг крови – нет.
Амиран вздрогнул, в его ушах прозвучал сдавленный, хриплый голос Исари: «Я могу тебя убить».
Он повернулся к Аче и спросил неожиданно севшим голосом:
– Когда умер мой отец, Исари, он…
Аче, опустив глаза, тихо ответил:
– К сожалению, цесаревич, я знаю ответ на ваш вопрос. Да. Землетрясение было вызвано всплеском магии вашего брата.
– Он убил моего отца, – тихо сказал Амиран. – Зачем?
– На этот вопрос ответ знаю я, – ответил Константин. – Об этом тогда много говорили. Старый царь хотел назначить наследником вас. Из добрых побуждений: не хотел взваливать на больного человека этот груз.
Амиран вскочил, стукнул кулаком по столешнице с такой силой, что подскочили глиняные миски.
– Вздор! Вздор! Вы – гелиатский шпион, Константин! Змея! Вы хотите рассорить меня с братом, и ничего более!
Константин мгновенно преодолел расстояние между ними, опустил неожиданно тяжелую руку ему на плечо.
– Прекратите истерику, юноша.
Амиран дернулся, но руку скинуть не смог.
– Я ненамного моложе вас.
Цесаревич оглянулся вокруг, устало сказал:
– Меня окружают предатели и шпионы.
– Я знаю о том, что ваш отец хотел изменить порядок престолонаследия, от своего отца, – сказал Константин мягко и тихо. – Но документы не были подписаны, если вообще существовали.
– Мой учитель шантажирует его величество, – подал голос Аче, про которого, казалось, уже забыли. Оба принца – и гелиатский, и багрийский, повернули к нему головы.
– Чувством вины… и вообще…
– И что ему надо? – недовольно нахмурившись, спросил Амиран.
– Разумеется, вернуть свою возлюбленную. Вернуть Багру, – Аче несмело улыбнулся и робко добавил: – Вы дадите мне дорассказать то, что я знаю?
Иветре откинул полог шатра, вышел в тёплые, южные сумерки. В Гелиате, хоть и славящемся мягким климатом, всё же не бывает так тепло, как здесь, на границе Казги и какого-то мелкого княжества, название которого он не удосужился запомнить. Но в Гелиате не бывает и такой сухой, раскалённой жары, какая наступает здесь к середине лета.
Появившимся совсем недавно неосознанным жестом Иветре потёр массивные золотые браслеты на запястьях. Подумал: стоит ли то, что он обретёт, потери магии?
Потом решил, что стоит. Кем бы он был? Одним из тысяч магов, задирающих нос, но не смыслящих ни в силе, ни в магии абсолютно ничего. А теперь он в шаге от уникальной, забытой, преданной анафеме силы, дававшей много, но и требующей не меньше.
Но слава Всадникам, жертва
