раздобыть знание о мире. Философско-мифологическая линия семантики концепта «окно» реализуется через оппозицию мрак/свет, заявленную в начале рассказа. Далее она мотивируется последующими текстами «Окон», которых восемь. Мрак соотносится с «закрытыми глазами», значит, с представлением о сне. Тьма формирует мотив неявной, «внутренней», духовной смерти, переходящей в физическую – закономерный итог представлен в «Окне V»: «Человек выпадает в окно…». Эмоциональный поддержан цветовыми эпитетами. Черно-белый колор восходит к символике смерти, соотносимой с антиномией мрак – свет.
Духовная составляющая концепта «окно». Мрак А.В. Иличевского как зрительное ощущение, не дающее истинного осознания реальности, перекликается со словами Августина Блаженного: «…когда взор и телесного ока пробегает по телесным образам, то видит мрак только там, где перестает что-либо видеть»[45]. Герой-рассказчик словно заточен в помещении, пространство которого по мере повествования разрастается до «храмины земной». В церковном значении «храмина земная» определяется как «тленное тело человека»[46], означая заточение его души: дом – клетка – чулан – подвал – темница – келья. Как замечает Ю.В. Вишницкая, это и тело духовное, «которое праведные будут иметь по воскресении на небе». В контексте процитированного виден скрытый смысл следующего фрагмента из «последнего» окна: «Я проснулся в свету, как в бреду, и стал ясным оконным словом, по зеленому свису гибко летящей… веткой неба, несомой свободно над озером сна… Я вижу топочущие в город тропинки жизней… И прозрачное слово наконец обретает себя в ответе: – Я любовник твой, душа моя, твой любовник» (47, «Окно XI»). Метафорическая плотность текста не скрывает мотив смерти, появляющийся во всех без исключения «окнах» и пересекающийся с мотивом полета-падения, который порождает желание справиться с забвением. Возможно, именно поэтому «воздух июля держит меня на своем теченье», – размышляет герой, оказавшийся свидетелем чудесного, но необъяснимого превращения «окна во двор» в дверь: «Тогда я вошел в него – отворил и шагнул. Что я увидел?» (46). Отверстие в стене для света и воздуха теряет бытовую детерминацию и знаменует духовное прозрение человека: «В руке оказалось три». Символика совершенного числа связана с небесным и духовным началом, отсылающим к святой Троице, идее обретения душевной гармонии: крылатые звери, леопарды, «держа в мягких лапах, урча… разрывали на части числа… Тогда я схватил – страшный рык – и мигом таков был. В руке оказалось три» (46). Человек А.В. Иличевского, блуждающий в архаических образах и по-своему понимающий христианские атрибуты, ведет поиск идеала.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской
Августин Блаженный О граде Божьем. Кн.12. Гл. УП [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://orel.rsl.ru/nettext/foreign/avgustin.
Вишницкая Ю.В. Мифологемы Александра Блока в русском этнокультурном пространстве: дне…. канд. филол. наук. Киев, 2003.
