пять миллионов евро, которые предлагали за «Ласточку», огромные деньги. О продаже Анна думала с тоской и обреченностью, понимая, что отремонтировать и содержать поместье не сможет.
«Да и зачем такой домина мне? Кто в нем будет жить? Мне за тридцать, семьи нет, детей тоже, нет даже собаки»…
Эти печальные мысли, удивительное дело, уступали место другим, стоило Анне оказаться в запущенном саду «Ласточки». Например, что будет трудно добиться именно того земляничного оттенка, который выбрал для своего дома первый Оливейра. Или что несколько мраморных балясин парадной лестницы нуждаются в замене – всего несколько, потому что мрамор для них везли с каменоломни в Вила Висоза, а кто не знает, что там лучший мрамор в Португалии.
– …они в любом случае ничего бы не добились. Анна наследница, оспорить это невозможно. И, Дина…
Джон говорил негромко и, кажется, впервые назвал Дину по имени, а та не огрызнулась.
– Плохо дело, да? – голос у Анны дрогнул. – «Ласточка» тут действительно ни при чем. Все дело в алмазах?
Это была вторая часть ее португальского наследства: ангольские камни на десятки миллионов евро. «Кровавые алмазы», пропавшие тридцать лет назад. Кровавые и в прямом, и в переносном смысле.
– Анна, твой отец заплатил за них жизнью. Ты имеешь право на эти камни, ты их заслужила. К тому же мы не знаем, кто владел ими до тебя.
– Так может, владелец и объявился, а, Джон? Может такое быть?
Джон кивнул неохотно.
– И когда он придет забрать свое, что я ему скажу? – Анна почти кричала. – Ведь камней-то у меня нет! И я понятия не имею, где их искать! За целое лето мы не продвинулись ни на шаг. Мы вообще об этом не думали!
– Да это все звучало как бред, – неуверенно возразила Дина. – Увлекательный, даже веселый, но бред. Вы серьезно думали, что мы возьмем и найдем алмазы, пропавшие столько лет назад?
Джон сидел с непроницаемым лицом.
– Ну, что бы мы там ни думали, – Анна встала из-за стола и подчеркнуто аккуратно свернула салфетку, – придется их найти. Я не хочу, чтобы меня грохнули из-за алмазов, которые я в руках не держала, ясно?
Она взглянула на Дину, на Джона, в надежде, что они поднимут ее на смех: мол, да кто тебя будет убивать, что ты несешь, это же не голливудский блокбастер…
Но они молчали. И Анне стало по-настоящему страшно.
Он ждал следующего звонка, потому что решил: пришло время ответить. И сильно удивился женскому голосу в трубке.
– Теперь вы работаете напрямую с нами, – сообщила женщина. – Мы решили обойтись без посредников.
«Мы – это, стало быть, Организация, – мелькнула мысль. – Что ж, о судьбе посредника спрашивать не буду».
– Вы долго молчали, – заметил он. – Я решил, операцию отменили.
– Только отложили. Теперь продолжаем.
– Вы что, ждали второй волны?
Он услышал, как женщина усмехнулась в трубку.
– Мы
