на отца с удивлением. Того интересовало мнение студентки, что было демократично и мило. Это делало честь мэтру.
– Не знаю. Наверно, вы – добрый. А к ролям отношусь прохладно. Имею в виду «дачника» и «рабочего» в последнем фильме.
Наступило молчание. Иван Петрович соображал, стоит ли продолжать разговор с нахалкой или все обернуть в шутку, как он делал на съемках сериала про дачников. Там такие страсти кипят! А сын – пусть развлекается, сегодня – шаманка, завтра – оленеводка… Экзотика!
– Любопытно. Чем же вам роли не угодили? Многим нравятся. Отзывы, благодарности. Встречи со зрителем…
– Понятно. Получили звание. Премии фестивалей. Я тоже смеялась от ваших шуток у телека. Иногда.
– Так, что? Мы ведь продюсерский центр создаем. «Добродеевы», слышали? Хотим снимать народное кино. Надоела чернуха – убивуха… Будем нести доброе…
– Завидую! Но… народное кино, значит – быть с народом? Или просто – байки, клоунада? Отвлекать от политики, от проблем…
– Ну- у… смех всегда нужен. Даже на войне…
– Есть такая штука, актерское амплуа, – вмешался сын Егор. – Папа – комедийный. Детективов, мистики – полно. И дурного качества. Доброго смеха – мало. Ты – отдыхаешь, веселишься?
– Да. Люблю пародию, пантомиму… Как сказать… Я не критик. Только – ощущения…
– Говорите. Мы – слушаем…
– Ширвиндт сказал: На мне юмор кончился…
– Шутит… Знаете, сколько ему?
– Дело в другом. Вы в сериале показываете сады, хоромы. Коттеджи в два этажа, гостиницу там открыли… Много ли в России таких дач? По себе знаю. У нас продали людям участки. Пять соток, в тайге, без дорог. Всей семьей корчевали. Поставили сруб, картошка, навоз… Труда – немеряно! Давка в автобусе, засуха без колодца. Люди там умирали… А ваши герои – хохочут, пьют коньяк и парятся…
– Эх! – воскликнул Егор. – Голос глубинки!
– Да, мы бедны. – Голос девушки дрогнул. – Вы потешаете сытых. Но и мы – страна! И мы – зрители! А ваш фильм о рабочих? Идеальный завод, уют, хорошие зарплаты… Вы там – передовик, которого снимает телевидение. Когда вы по ящику видели правду о рабочих? И эта ваша заводская самодеятельность с выездом в столицу. Кто сейчас из трудяг пляшет на сценах? Время какое в фильме? Не указано. Сладкий пирог, патока… Как в СССР. А сейчас – торговцы у власти!
– Что вы знаете про…
– Мать говорила! Отец всю жизнь пахал, а пенсии у обоих – чуть! Почему так? А у ваших рабочих – особняк на берегу реки, квартиры, машины. Одинокая женщина с тремя детьми – ухоженная толстушка! А ведь простая красильщица в цехе? Вы же обманываете…
Пауза затянулась. Все ждали, что скажет Иван Петрович, сыгравший в фильме главу рабочей династии, передовика и весельчака.
– Мда… Наехала. Но, во – первых, дача и квартира в фильме – не мои. И не нашей семьи. Есть сценарий, режиссура. Актер – зависим. Я плохо сыграл?
