торгующего всеми существующими на свете видами процессоров, «винтов» и материнских плат.
– Дядь, а вы что‑то ищете? – заговорщицким сопрано проорала Матильда, казавшаяся букашкой на фоне гориллы.
Наивный посмотрел на нее сверху вниз.
– Ну ищу. А тебе‑то что?
– Мне‑то ничего. На преступника вы не похожи. Вот и стало любопытно, что вы здесь забыли, да еще в такое время.
– Гм? – Наивный явно опешил.
– Ну вы же в курсе, что сегодня в двенадцать – санитарный час? Недельная зачистка. Нагрянут полицаи. За данью. Взятками, то есть. Местные откупятся, а вы?
Наивный растерянно схватился за карман.
– Чего? – Наивный, как и полагается непосвященным, соображал туго.
– Деточка, шла бы ты отсюда, – заворчал пожилой программист, почуяв, что у него уводят добычу. Но Матильда эту рекомендацию презрела.
– Дядя, санитарный час. Взятие с поличным, все дела. А путь экстренного отступления у вас есть? Вы в курсе вообще, что вас могут в любой момент поймать? И посадить за коллаборацию, сотрудничество с представителями незаконной торговли? За предмет, который вы принесли.
На громоздком лице Наивного отобразилось смятение. Он явно не осознал до конца, что ему сказали, но общую суть уловил.
– Чего?..
– Предмет, – Матильда указала на прямоугольник в кармане Наивного. – Вы ведь принесли вещь на ремонт, правильно? Значит, вы поддерживаете нелегальный бизнес. Вас в любой момент могут повязать, и, если повяжут, правильно сделают, – она решила не церемониться. Это не тот человек, который будет анализировать каждое ее слово.
– Чего… За что?
– За коллаборацию. Вы же сюда не свежим воздухом дышать пришли. Вас спросят: что вы продаете? Или покупаете? У кого? По какой цене? – говорила Матильда быстро, не давая жертве опомниться и пристально вглядываясь в его лицо. По лицу она всегда определяла, когда что‑то шло не так. – Что вы ответите? Куда побежите? Восемь лет лишения свободы, дяденька. Жена к другому уйти успеет.
– Деточка, проваливай‑ка подобру‑поздорову! – начал выходить из себя пожилой программист.
Вконец прифигевший, Наивный, очевидно, так проникся неизбежностью грядущего горя, что, казалось, забыл о цели своего визита. Его взгляд, и без того не отличавшийся концентрацией, теперь выглядел еще потерянней. Его смуглая кожа побледнела. Желтая футболка стала безрадостной. Черные, торчащие во все стороны вихры поникли и почти поседели. Зрелище было настолько печальным, что это привлекло внимание окружающих. Матильда заметила, что пожилой программист вот‑вот разразится гневом. А он, как и все здесь, тоже умеет ловить людей. Постороннего вмешательства допускать нельзя.
Преисполнившись вдохновения, она закричала:
– Ну, давайте, решайте скорей! Скоро полдень! В любую минуту может приехать полиция!
Наивный
