навеселе. Откуда только берутся такие, как Сенк. Он может молча сидеть и вообще ничего не делать, но, попадая в зону его действия, вы мгновенно подключаетесь к какому‑то источнику позитива и легкости. Как к вайфаю. Достаточно просто подойти и сесть рядом. Как сейчас. Вот чё я лыблюсь? Аура сработала?
Я вздыхаю.
– Что так тяжко?
– Свобо‑о‑да‑а…
– Равенство и братство.
– Ты себе не представляешь, как мне надоел этот участок! Эти полицейские, с их громкими ботинками, бутербродами, с их скандальными начальниками… а камера? Сенк, ты бы знал! Там так воняет…
Мой друг идет молча. Я не спрашиваю, куда мы идем – как освободитель, он имеет право командовать парадом. Скорее всего, мы идем к ним с сестрой. Сейчас наверняка заварит свой липовый чай и рухнет спать. Явно, давно не спал – синяки под глазами, побледнел. Постарел. С виду мой друг сейчас мало чем отличается от тех угрюмых ребят из участка, но у него хотя бы есть животворящая аура. А у тех – только бутерброды.
– Как Матильда?
– Как обычно. Слонов рисует. Грабит нашего бомжа. Все никак не придумаю, как с этим бороться. А может, ну его на фиг, кому нужны эти бомжи.
Он немного молчит, то ли от усталости, то ли придумывая, что спросить в ответ. Во вторник в городе Ж будет День Коалиции. Государственный праздник. Еще один выходной.
– А как тюряга?
– Ужасно. Там не проветривают. Не кормят. Я и раньше была не лучшего мнения о тюрьмах.
– А я тебе что говорил.
– Ты мне много чего говорил.
Мы выходим из череды безлюдных двориков на улицу. Длинная, пустая и солнечная. Обычно мне такое только снится. В городе Ж воскресенье. Все спят до обеда. Трамваи не ходят. Машины попрятались. Бодрствуют только беспризорные и алкоголики (что, в принципе, одно и то же). Похмеляются.
В городе Ж, несмотря на его немалые размеры, нет такой развитой инфраструктуры, какую обычно можно наблюдать в столицах. По воскресеньям здесь все чуть‑чуть, как под кайфом. Медленные люди. Медленные магазины. Собаки медленно писают. Минуты тянутся дольше. От этого кажется, что попал в секту долгожителей. (Это еще один плюс.) Солнце мягко затекает в глаза и наполняет мозг своим галактическим медом. Я жмурюсь. Не представляю, как можно спать в такое время. Какой идиот будет валяться в постели, когда тут такой праздник.
Я вспоминаю вчерашний день. Субботний. Незарегистрированная торговля в городе Ж запрещена. Может, именно поэтому она процветает здесь по сей день, обеспечивая хлебом и меня, и Сенка, и его сестру Матильду, и ее собаку Фэри. Невзирая на более‑менее легальный заработок в своей конторе, Сенк сам иногда пользовался возможностями черного рынка, но делал это профессионально – редко, тихо и совершенно безнаказанно. Мы оба чтим порядок и закон, но пренебрегать при случае взаимовыгодной сделкой – просто глупость. В
