с два вас оставят в покое.
Вспоминая свое детство, Сенк предвидел, какое разочарование ждет Матильду. Наивное, любознательное существо, которое только‑только научилось читать, писать, считать и решать квадратные уравнения (угадайте, чьих рук дело), – она думала, что нырнет в океан открытий и с радостью в нем утонет, как обещали агитационные плакаты лагеря. «В бой за новыми знаниями!» – кричали они. Это внушало энтузиазм. Все красиво, по‑взрослому, одеты. Обвешаны цветами. У всех нарядные новые туфли. К тому же, самые смышленые девочки, по традиции, первого сентября катаются на плече у взрослого дяди и звонят в колокольчик. И вечеринка начинается. Естественно, Матильда вознамерилась стать этой самой звонящей девочкой – в том, что она самая смышленая, сомнений не возникало. Осталось только убедить в этом остальных – они ведь тоже неглупые, и поймут, что именно она должна звонить в этот день.
Матильда никак не могла понять, почему ее брат – такой большой и умный – с презрением относится к этому заведению. Ведь учебный лагерь – это же здорово. По дороге они купили букет пионов для учительницы, Сенк пробормотал напутственную речь. «Постарайся вести себя спокойно. Взрослые не любят, когда с ними спорят. Даже если знают, что не правы. Когда ты вырастешь, вокруг будет уже другой мир. Меня рядом не будет. Поэтому привыкай жить с пониманием, что все вокруг могут ошибаться. Постарайся не делать глупостей. Знания – они как река. Представь, что я жду тебя на том берегу…» Сентябрь блестел солнцем в лужах. Все, что нужно для счастья, есть. Белая блузка. Юбочка в полоску. Портфель, тетради и целая куча фломастеров. Новых. Не таких, которыми пару дней рисуешь, и на третий они высыхают. А таких, которыми хоть год, хоть два года рисуй дни напролет – они все как новые. «Лизнешь – мне потом придется забирать тебя из городского морга», – предупредил Сенк, когда покупал ей эти фломастеры. Химический состав канцелярских товаров ему не нравился. «Я не маленькая, чтобы учить меня лизать фломастеры», – огрызнулась Матильда. Она ненавидела, когда кто‑то делал ей замечания, предназначенные двухлетним. Да и в морге она уже не раз бывала – одна из родственниц там работает – и ничего страшного не увидела. Вам когда‑нибудь вредили покойники? Было бы чего бояться.
Матильда чувствовала себя вооруженной до ноздрей.
Во дворе лагеря собрались дети самых разных сортов. Долговязые, с очками, с младшими братьями‑сестрами, с шумными родителями, пухлые с бабушками, тонкие с разведенными матерями. Плачущие. Смеющиеся. Скучающие. Все они сегодня должны были стать частью чего‑то большого и могучего. Так обещали плакаты.
Первый облом случился на линейке. Ровно в девять утра детей построили ровной шеренгой. Все прекратили шуметь и начали жутко волноваться. Появилась музыка. Торжественная. От страха кто‑то неподалеку описался, и его увели. Но музыка не стихала. Фанфары. Барабаны. В дверях трехэтажного здания лагеря появилась помпезно одетая Главная
