молока. Хотя на самом деле сейчас еще рано для ужина.
– Да ладно, пошли.
Вин взяла Френсис за руку, показывая, что готова идти в гости. Всю дорогу до «Вудлэндса» она вела себя очень тихо, что озадачило Френсис, ведь Вин явно не была стеснительной. Все стало понятно, когда Френсис побывала в Бичен-Клифф-Плейс, по сравнению с которым «Вудлэндс» показался ее новой подруге совсем иным миром. Вин осмотрела мольберт Сесилии, окинула взглядом цветы в горшках на подоконниках, картины в рамках на стенах и расписные тарелки в буфете. Затем она провела пальцами по краю шелкового жакета Сесилии и тут же плюхнулась на пол, чтобы обнять кошку, которая в испуге попятилась от нее.
– Вот видишь! – обратилась Пэм к Сесилии. – Я же говорила, что нам надо было завести собаку. Собака захотела бы поиграть с ребенком.
На что Сесилия только спокойно улыбнулась. Они с Пэм стали жить вместе еще до рождения Френсис. Познакомились, когда Пэм работала кухаркой в родительском доме Сесилии, одной из больших вилл на Линком-Хилл, и они сразу же подружились. «Неразлейвода», – всегда говорила мать Френсис каким-то странным тоном. Сесилия была высокой прелестной женщиной с молочно-белой кожей и дымчатыми волосами. Она необычно выговаривала слова – «будто со сливой во рту», как сказала мать Френсис, – носила длинные прозрачные платья, пила жасминовый чай и рисовала огромные полотна с восходами солнца в голубых, розовых и золотых тонах.
Пэм сразу же догадалась, что Вин отчаянно хочет есть, и без разговоров дала им печенье с молоком. Вскоре и Френсис поняла, что Вин вечно ходит голодная и никогда не знает, когда сможет поесть в следующий раз. Подкрепившись, они вернулись в сады и дождались, пока придет Кит, после чего Вин проводила их до коттеджей Магдалины. Дальше она продолжила свой путь в одиночку по Холлоуэй, прыгая с ноги на ногу. Со стороны ее ноги казались тонкими палочками, а колени напоминали «шишечки» от кровати.
– А где же ты живешь? – крикнул ей вдогонку Кит.
– Бичен-Клифф-Плейс! – отозвалась Вин. – Пока!
– Ну что ж, – сказал Кит, бросив на Френсис осуждающий взгляд, – неудивительно, что от нее пахнет старыми тряпками. У нее, знаешь ли, вши, я видел, как она чешется.
Френсис почувствовала, что должна защитить подругу, но ничего не сказала.
Неловкая ситуация возникла и тогда, когда Вин в первый раз пришла к Френсис в коттеджи Магдалины. Родители Френсис, казалось, были сбиты с толку.
– Очень приятно познакомиться, – сказала Сьюзен Эллиот с улыбкой, сцепив руки на переднике. Ее волосы были заколоты в аккуратный пучок, на ней было добротное с оборками платье и серебряный медальон на шее. Ее руки всегда были чистыми. Дерек Эллиот работал механиком в автомастерской на Уэлс-роуд, обслуживал и ремонтировал все что угодно, от велосипедов до «Хамберетты» или «Форда-Т». От его комбинезона всегда пахло машинным маслом и солидолом, а руки удавалось отмыть лишь по воскресеньям. Дерек тоже широко улыбнулся Вин и пожал ее крошечную ручку.
– Бронвин,
