глаза и смотрит на потухшую спичку. – Там вы сможете создать еще одну Ясмин, хозяин.
– Там мы сможем остаться.
– Так мы не сгорим сегодня?
– Не знаю. Спичка сама затухла.
Межгалактический корабль «Прайс-16» обещает доставить пассажиров до планеты Мнемоз меньше чем за месяц.
– Вы, наверное, очень известный художник, – говорит Назифу Хейзел.
Араб прислуживает хозяину, лавируя между подушек с подносом в руках.
– Почему известный? – спрашивает женщину Назиф.
– Потому что у вас самая дорогая каюта и самый опрятный слуга, которых я видела, – говорит она.
– А как же ваш муж? – спрашивает Назиф.
– А что муж? – Хейзел вытирает с подбородка капельки красного вина. – Он наемник. Гладиатор. Вы слышали что-нибудь о планете Бирей?
– Я художник, а не военный.
– Ну, конечно! – Хейзел смеется. – Всегда мечтала быть женой художника!
– Так в чем проблема?
– Проблема в том, что богатых художников единицы, да и те в большинстве своем либо гомосексуалисты, либо безумцы, – она снова позволяет красному вину скатиться по ее подбородку. Берет салфетку и промокает упругую грудь в дерзком вырезе вечернего платья. – Вот вы, например, кто? – спрашивает она.
– Я художник, – говорит Назиф. – Просто художник.
– Я так и думала, – вздыхает Хейзел. – Думаете, Мнемоз поможет вам стать еще более известным?
– А что думаете об этом вы?
– Я ничего не думаю, – Хейзел откидывается на подушки. – Мой муж надеется избавиться от грехов, а я надеюсь, что если ему это удастся, то он снова сможет вернуться на арену, а я в светское общество.
– Так ваш муж стал трусом?
– Ну, не как художники, но… – Хейзел улыбается. – Знаете, каким он был диким, когда мы познакомились? О! – она неосознанно сжимает ноги. – Это были лучшие дни и уж тем более ночи! Помню, как он бил моего бывшего любовника! Это было что-то! А сейчас, – губы Хейзел изгибаются в разочарованной ухмылке. – Сейчас я могу привести любовника в супружескую кровать, и мы останемся живы.
Она уходит разочарованная и неудовлетворенная.
– Зря вы так с ней, – говорит художнику слуга. – Лететь еще долго, а друзей у нас и так здесь немного.
– Так сходи и купи друзей.
– Да я все вспоминаю ту продавщицу с Нуминоса, – вздыхает слуга.
– Думаешь, Хейзел согласилась бы лечь с тобой?
– Думаю, я мог бы в нее влюбиться.
– В Хейзел?!
– В продавщицу, – слуга улыбается. – Когда желудок сыт, как-то сразу начинаешь думать о чувствах.
– Ты слуга, а не поэт.
Араб смеется, вылавливая с подноса виноград, который не доела Хейзел.
– Умереть ради любви! – говорит он. – На супружеском ложе бывшего гладиатора. По-моему, это лучше, чем сгореть в старой мастерской. И никакой поэзии, хозяин! Всего лишь любовь и желание
