себе сходиться только с теми, до кого, по сути, мне не было дела, и только потом вдруг поняла, что они тоже не слишком-то стремились со мной сближаться. Я наконец-то порвала с тем юристом по имени Брайан, последним из череды лишенных воображения мужчин, и была готова к чему-то новому. Энни уговаривала меня вылезти из своей раковины хотя бы этим летом, пробовать что-то новое, повстречать новых людей, новых мужчин, наконец. Я пошла на вечеринку Генри и Тилли и самозабвенно протанцевала там всю ночь. Затем залезла в воду и вытащила из моря настоящее сокровище. Мне хотелось и в реальности быть такой же свободной, какой я выглядела в глазах Фрэнни.
Я попыталась удержать дрожь в коленях, когда Фрэнни наклонился, убрал прядь волос с моего лица и поцеловал меня. Его губы были теплыми и мягкими. Он взял меня за руки и помог подняться. Когда мы поцеловались снова, я со смесью облегчения и страха неожиданно поняла, что последую за ним настолько далеко, насколько он захочет зайти сам, даже если это для меня будет слишком.
Часть вторая
Июль, 1987 год
5
Все утро Малькольм был на закрытом совещании, поэтому я ушла со своего рабочего места на склад, сделав себе перерыв в работе. Я провела рукой по корешкам новых книг «Ходдер энд Страйк» в твердом переплете, которые стояли плотными аккуратными рядами на высоких полках. Взяла с полки таинственную книгу в ярко-красной суперобложке и открыла ее, услышав легкий хруст переплета. Сделала глубокий вдох и понюхала бумагу, у которой был все тот же чернильный запах старины, что и у моих любимых детских книжек с картинками, хотя эту книгу напечатали лишь несколько недель назад. Я подумала, не сделать ли мне зарисовку склада для Фрэнни, отметив стрелочкой на полу место, где должна будет находиться та самая гора рукописей. Я могла бы отправить ему эту зарисовку с небрежной запиской о том, что комната готова и он может приехать сюда в любое время. Я могла бы сказать ему, что снова буду в Труро в конце июля и буду рада тогда посмотреть на роспись стены дома, если он ее уже начал. Но никаких ожиданий, просто дружеское приветствие.
Если бы я написала Фрэнни такое небрежное письмо, когда только вернулась в Нью-Йорк, это было бы искренне. Едва вернувшись к работе, я хранила воспоминание о нем, как хранят ракушку с моря. С ним было на удивление легко в постели. В нем было нечто такое, что помогало расслабиться. На фоне беспечного Фрэнни Брайан казался мне напряженным занудой. Мы с Фрэнни обнимались, и это было удивительно неторопливо и естественно, а ленивые бесцельные разговоры с ним оказались даже лучше флирта. А часто он просто клал мне голову на живот и проводил пальцем по линиям моей руки.
– Весьма любопытно, – говорил он, пока его палец рисовал линию по моему запястью к кончику большого пальца. – Вижу, ждет тебя долгая дорога.
– Щекотно, – сказала я, пытаясь убрать руку, но он удержал ее и переместил палец в центр моей ладони.
– Твоя дорога поведет тебя к большим вершинам, на самую верхушку высокой горы. Нет, на вершину высокой-превысокой песчаной дюны в темную
