пришли разные заклинания. Словно кто-то нашёптывал мне их на ухо. Постепенно меня стали уважать и даже бояться. Многие обращались ко мне за помощью – кто-то хотел вылечить ребёнка, кто-то заставить полюбить себя, кто-то извести со свету соперницу. К этому времени новые знания сами открывались у меня в голове, иногда показывая то, что я не просила и не хотела бы знать. Когда сотник Джамбул погиб, я посчитала себя свободной и отправилась в родные места, по которым сильно истосковалась. Да только за годы отсутствия от моей деревеньки не осталось ни следа. В своих скитаниях я наткнулась однажды в лесу на отшельника-ведуна, доживающего свой век в ветхой избушке у подножия бывшего жертвенного холма со старым дубом на вершине, и осталась помогать ему, пока он не отправился в иной мир. Невдалеке расположилась деревня, и её жители быстро привыкли к моему соседству, а в скором времени начали пользоваться маленькими услугами, обеспечив мне, таким образом, скромное пропитание…
– Мне неинтересна твоя жизнь! – прервал её Едигей. – Она может закончиться в одно мгновение по моему приказу. Что тебе известно о Хорезме?
– Многое, великий эмир! – Старуха почтительно склонила голову. – В Хорезме твоё будущее. Но… – она выразительно посмотрела на Котлубея и оглянулась на воинов охраны, застывших неподалёку. – Бесстрашный Едигей доверяет всем ушам? Может, он соблаговолит выслушать беспомощную старуху наедине?
– Мой господин! – с тревогой в голосе воскликнул начальник охраны. – Нельзя доверять ведьме!
– Дай свою руку, Едигей, – вкрадчиво проговорила Веда, протягивая вперёд иссохшие пальцы. – И ты убедишься, можно ли мне доверять.
По спине бывшего темника пробежал холодок страха, но, невзирая на него, Едигей решительно протянул руку и лишь брезгливо поморщился, когда старуха крепко вцепилась холодными пальцами в его кисть. Тотчас же в голове эмира вспыхнуло яркое воспоминание – ханский дворец в Сарае, а вот он сам выходит из-за ковра, закрывающего потайную дверь, ведущую в спальню хана. Сверкает клинок в руке, и Тимур-Кутлуга падает с перерезанным горлом, не успев даже вскрикнуть. Следующая картина – Едигей успокаивает плачущую женщину, приходящуюся ему сестрой, и отдаёт строгий приказ найти и казнить убийцу её сына. Эмир выдернул свою руку из цепких пальцев и с ужасом отшатнулся от старухи.
– А ведь он был твоим племянником, – тихо пробормотала она. – Его младшего брата постигла та же участь.
– Как ты узнала? – прошипел Едигей.
– Ты плохо слушал историю моей жизни, господин, – проскрипела Веда. – Многие знания сами появляются в моей голове.
– А если я велю отрубить её?
– Ты вправе сделать это, но лучше воспользуйся тем, что расскажу. Я, хоть и стара, но не хочу умирать.
– Странно. – Едигей покачал головой. – Обычно старики не боятся смерти, некоторые даже молят о ней.
– Я боюсь смерти, – ответила
