за идеально выполненный маневр сближения, – учтиво ответил Годфруа, в то время как межорбитальный транспортный аппарат заканчивал посадку в одном из доков «Святого Михаила».
Едва люки челнока распахнулись, Годфруа попросил появившегося прапорщика немедленно проводить его к капитану судна Гуго де Вермандуа. Молодой солдат повел его по коридорам к тубе, горизонтальному транспортному средству корабля, позволявшему максимально быстро покрывать расстояние от расположенных на корме причальных палуб до командного пункта на носу.
Коридоры и внушительные залы стремительно мелькали за стеклянными окнами несшегося стрелой транспорта. Вагончик, в который они сели, был экспрессом со всего четырьмя предусмотренными остановками по всей протяженности корабля; но даже при этом им потребовалось около десяти минут, чтобы пересечь судно из конца в конец.
Когда они добрались до носовой части, прапорщик двинулся впереди Годфруа по лестнице, ведущей к главному мостику, приложил свой мессенджер к контрольной панели часового – тот подскочил, увидев, кто идет следом, – потом зашел в командный пункт, объявив о прибытии герцога Нижней Лотарингии. Бо́льшая часть офицеров и техников, сосредоточившихся на своей работе, даже не шевельнулись, но человек с седеющими волосами обернулся и из глубины помещения направился к ним. Его манеры и форма не оставляли никакого сомнения ни в его звании, ни в социальном положении: Гуго Французский, граф де Вермандуа, капитан «Святого Михаила», член Совета крестоносцев, а главное, брат короля Франции. С широкой улыбкой он распахнул руки, чтобы тепло обнять Годфруа:
– Дорогой друг, добро пожаловать на борт!
– Не слишком протокольный прием, господин граф, – ответил Годфруа, тоже засмеявшись, – но весьма приятный. Счастлив вновь вас увидеть, Гуго.
– Как и я. Хорошо иметь людей ваших достоинств в такой военной кампании, как эта.
– Вы мне льстите.
– Вовсе нет. – Он взял Годфруа за руку и отвел немного в сторону от напряженно работающего командного состава. – Как поживает госпожа ваша матушка?
– Прекрасно. Она не пожелала проводить меня на посадку из опасения, как бы ее воодушевление, вызванное моим отъездом, не померкло в последнюю минуту, но я знаю, как она счастлива, что я стал крестоносцем. Ведь вы знаете, что Ида очень набожна.
– И правда, знаю. Она образец благочестия. Уж как она обхаживала моего брата, чтобы он лично принял участие в новом крестовом походе, но в конечном счете это бремя выпало на мою долю.
Годфруа с легкой улыбкой наклонил голову. Он знал, что Гуго поддразнивает его, намекая, что Ида косвенным образом вынудила его принять участие в крестовом походе: на самом деле брат короля Франции ни за что на свете не отказался бы от назначения на пост капитана «Святого Михаила».
В действительности мать Годфруа всеми доступными ей способами оказывала давление на многих сеньоров, считая своим долгом убедить баронов
