буквы слова.
– А, прекрасно! Я начинаю понимать… Только… Если теперь мне ясно, как можно выйти из этого зала, остается неясным, как Люпен смог в него попасть. Ведь, обратите внимание, он пришел снаружи.
Херлок Шолмс зажег фонарь и сделал несколько шагов по подземному ходу.
– Смотрите, весь механизм представлен здесь наглядно, как в часах, только буквы здесь видны с изнанки. Иначе говоря, Люпену оставалось только проделать то же, что проделали мы, но с оборотной стороны.
– Как это можно доказать?
– Как доказать? Видите лужицу масла? Люпен предвидел, что механизм потребует смазки, – сказал Херлок Шолмс с неподдельным восхищением в голосе.
– Значит, он знал, где находится другой выход?
– Да, как и я. Следуйте за мной.
– В подземелье?
– Вы боитесь?
– Нет, но вы уверены, что найдете дорогу?
– С закрытыми глазами.
Они спустились сперва на двенадцать ступенек, потом еще на двенадцать. Углубились в длинный коридор, кирпичные стены которого хранили совсем старые и относительно свежие следы ремонта, кое-где просачивалась вода. Земля была влажной.
– Мы идем под озером, – заметил Деван, по-прежнему нервничая.
Коридор привел к лестнице из двенадцати ступенек, за ней шли еще три пролета по двенадцать ступеней, которые они с трудом преодолели и наконец оказались в нише, выдолбленной прямо в скале. Дальше пути не было.
– Черт возьми, – прошептал Херлок Шолмс, – сплошь голые стены. Мне это не нравится.
– Лучше вернуться, – прошептал Деван, – я не вижу никакой необходимости в дальнейшем. Я вполне удовлетворен.
Но, подняв голову, англичанин облегченно вздохнул: у них над головами висел точно такой же механизм, как при входе в зал. Ему оставалось осуществить те же манипуляции с тремя буквами. Гранитная глыба сдвинулась. С обратной стороны она служила надгробной плитой герцогу Роллону, и на ней рельефными буквами было высечено слово «Тибермениль». Теперь они стояли в развалинах часовни, о которой говорил англичанин.
– «И мы идем прямо к Богу», то есть в часовню, – заявил он, приведя конец цитаты.
– Но неужели возможно, – вскричал Деван, потрясенный прозорливостью и живостью ума Херлока Шолмса, – неужели возможно, что вам хватило такой небольшой подсказки?
– Нет, – ответил англичанин, – мне она была совсем не нужна. На экземпляре Национальной библиотеки линия слева, как вы знаете, заканчивается кружком, а справа, что вам неизвестно, крестиком, но настолько стершимся, что увидеть его можно только через увеличительное стекло. Очевидно, что этот крестик и означает часовню, в которой мы находимся.
Бедняга Деван не верил своим ушам.
– Неслыханно, волшебно и так по-детски просто. Почему же никто никогда не разгадал эту тайну?
– Потому что никто никогда не соединял три или четыре необходимых элемента, то
