меня, пожалуйста, прости!
И мне было его так жаль, что я только и смогла ему ответить:
– Все хорошо, папа, все хорошо.
Наконец он успокоился, отпустил меня и, стараясь не смотреть мне в глаза, стыдливо махнул в сторону двери:
– Ладно, иди, только напиши мне сообщение, хорошо? Когда доедешь.
Тина уже ждала в машине. Что-то было не так – это было видно по ее выражению лица. Что-то случилось, но она ни за что мне не расскажет, пока сама не захочет, поэтому я на всякий случай постаралась не слишком надоедать ей разговорами.
У метро мы подобрали двух девушек – коллег Тины. С остальными должны были встретиться на месте. Оказывается, это был корпоративный уикенд их команды, но никто не был против того, что Тина, как организатор поездки, позвала с собой лучшую подругу. Я была страшно польщена. Тина оттаивала, улыбалась нашим попутчицам, увеличивала громкость, когда по радио играли ее любимые песни. Мне было очень хорошо. Хорошо оттого, что папа меня обнимал, даже несмотря на то что сказал до этого. Хорошо оттого, что Тина позвала меня и заехала за мной. И особенно оттого, что я не сижу на занятиях, а вместо этого еду в красивой машине и слушаю музыку. Все казалось прекрасным, легким, правильным, хоть и хрупким. Таким оно и было.
Когда мы приехали, я отправила папе сообщение:
Я: Я доехала, все хорошо. Вернусь послезавтра. Кукушонок.
И отключила телефон. Он не был мне нужен в ближайшие два дня. Единственный человек, от которого я всегда ждала сообщений и звонков, был сейчас вместе со мной.
Мы сняли большой коттедж в сосновом лесу, деревянный, с панорамными окнами во всю стену. Из моей спальни они выходили на террасу. Я предвкушала, как приятно и одновременно жутко одиноко мне будет засыпать в этой огромной кровати с дорогим белоснежным бельем.
Первым делом, оставшись в комнате одна, я открыла окна и вышла на прохладную террасу босиком и посмотрела на деревья, запрокинув голову. Вдруг я подумала, что впервые буду ночевать вне дома без родителей. На миг мне почудилось, что вот отсюда и начинается моя новая взрослая жизнь, с чистого листа: только эта широченная кровать, влажный деревянный настил, хвойный аромат и я, сама по себе. Впрочем, я давно уже была сама по себе. Просто признавать этого не хотела. Я была немного удивлена, что Тина экономии ради не разделила со мной спальню. Возможно, мы еще не настолько близки, чтобы спать в одной комнате.
Все было идеально: мы погуляли по окрестностям, поиграли в настольный теннис, поужинали в чудесном ресторане, повалялись в спа и поиграли на веранде в настольные игры.
Все вокруг пили больше, чем я. Я же, наоборот, хотела остаться трезвой, ясной, ловить каждое слово, впитать в себя атмосферу самостоятельной и успешной жизни. Мне казалось, что вокруг уже все знали и о себе, и обо всем на свете: кем им работать, с кем спать, как снять дом на выходные и смешать ингредиенты для коктейлей. А я все еще оставалась нелепым исследователем жизни. С другой
