та самая фигура, запустившая его сюда – схватилась вдруг за адекватное место и с воплями повалилась на землю. Нападавшая шайка сразу прекратила обстрел и кучкой собралась вокруг предводителя, катающегося от боли по траве.
Инцидент был исчерпан. Каждая из сторон поняла опасность грозного вооружения и чем оно грозило.
Алкин синяк был отомщён. И собратья подхватили раненую боевую подругу, повисшую на их руках, и понесли её подбитую вглубь тыла, к себе в лагерь в Лёнькин дом. …Не забыв попутно прихватить, нанизанный на пруток, скудный сегодняшний улов.
Алёнка держалась молодцом – совсем не хныкала, только изредка морщилась от боли. Путешествие на руках товарищей ей явно понравилось. Она уже не постанывала и не корчила болезненные гримасы, а весело посматривала благодарными глазами на «медбратьев-санитаров».
Друзья притащили подружку к Лёнькиному подворью. Но не донесли изрядно тяжёлый груз до хаты. Заметно подустав, они зарулили в ближайшее строение – в покосившуюся старую баньку. И взгромоздили Алку на полок.
– Больно? – участливо поинтересовался Лёнька, отдышавшись.
Алка с грустью осмотрела своё ранение. На видном месте красовалась внушительных размеров синюшная ссадина.
– Ага, – кивнула Алёна, притворно скуксившись.
– Полечить бы надо, – деловито заметил Семён.
– Лечите, – согласилась пациентка.
Семен закатил глаза в потолок. И подумав недолго, сорвался наружу. Через минуту он вернулся с огромным листом подорожника в руке. Чуток помешкав, он плюнул в пыльный лист и деловито пришлёпнул лекарство на больное место, предвещая выздоровление заговором:
– До свадьбы заживёт!
Алёнка сразу повеселела, благодарно выздоравливая.
– Спасибо, мальчики, вылечили.
А меж пацанами вдруг пробежала собака.
Шкода виновато вильнула хвостом, и понуро опустив серьёзную морду, подобострастно побрела к выходу.
…В проёме двери предбанника, подбоченясь, стояла нахмурившаяся бабка Марья.
– Вот вы где, негодники! Везде обыскалась. Вас только с собаками искать, – погладила она невольную предательницу. И, заметив Алкину рану, озадачилась подозрениями: – Что такое?!
У мальчишек слов для оправдания не нашлось, одни слюни. Одним словом – не уберегли.
И нахмурившаяся бабушка, подобрав валяющийся в углу берёзовый веник, с грозным видом протиснулась в узкую дверь предбанника!.. Заслонив своим тучным телом единственный путь для отступления.
Лёнька с Сенькой быстренько шмыгнули под полок – в самый дальний уголок, от греха подальше. Оставив обездвиженную Алёнку – в одиночестве отдуваться в сложившейся обстановке.
И Алка сумбурно залепетала, спасая друзей, но ни словом ни обмолвившись о «войне» с «врагами»:
– Бабуль, меня ушибли сильно. Мальчишки донесли, и полечили!
Не разобравшись кто кого ушиб, бабка
