но нечто общее у них все же есть – голос. Древний, тягучий, ужасающий в своей мощи голос леса.
Он глухо рокочет на грани слышимости.
Огромные сосны уходили вверх, где-то там, далеко от земли, втыкаясь вершинами в небесный свод. Голос леса глухо нашептывал:
«Марк… Марк… вернись, Марк…»
Декурион перекинул ногу через седло, спрыгнул с коня. Покачнулся. От долгой езды все тело ныло.
– Дальше пешком, – сказал он. Всадники переглянулись.
– Ты уверен, командир? – Галлий почесал нос.
– Уверен. Стаскивайте свои задницы, лентяи.
Марк медленно вытянул из ножен меч – настоящую галльскую спату.
И очень дорогую. Хотя все, что помогает дожить до старости, стоит своих денег…
На ветеранскую премию можно купить шесть-восемь югеров земли. Завести рабов, построить дом, пахать землю, сажать пшеницу и жить в трудах, как подобает настоящему римлянину. Жениться и умереть дряхлым стариком, окруженным детьми и внуками. И для этого всего-навсего надо: прослужить двадцать лет. Шестнадцать – солдатом, четыре года – в отряде ветеранов, затем выйти на покой с почетом. Остепениться… завести детей. Стать счастливым, наконец!
На что мои шансы, подумал Марк, не слишком велики. Ему все чаще казалось, что эту зиму он не переживет. «Только не в Германии…»
Затаившийся кашель жег в груди, словно уксус.
– Марк! – шепотом окликнули его. – Там… слышишь?
Марк обернулся. Далекий хруст. Один из гемов наступил на ветку.
Возможно, потом, когда мы покончим с германцами…
В следующее мгновение декурион пригнул голову, чудом избежав камня в лицо.
Засада!
«Боги, дайте мне силы». Марк закричал:
– Вперед!
Всадники побежали. «Барра!» Следующий камень просвистел над головой декуриона. Марк ощущал, как натирает шею грязная фокала, как немеет в подмышках от застарелого пота. Капля сбегает по лицу и срывается вниз…
Земля под ногами исчезла.
Обрыв! Проклятье!
Марк полетел вниз, заскользил по размытому влагой склону, попытался затормозить ногами. Гнилое дерево развалилось под ударом сапога. Твою варварскую мать! Это был большой, плавно сходящийся овраг – и враги, германцы, были на другой стороне…
Декуриона несло по мокрому склону. Марк врезался плечом в дерево, бег остановился. От удара перехватило дыхание. Сердце стучало, как барабан. Ничего, ничего подумал Марк, я еще жив. Декурион протянул руку и оттолкнулся от шершавого соснового ствола. Выпрямил спину.
Всадники его турмы бежали сверху, крича и ругаясь.
– Сзади! – заорал кто-то.
Марк повернулся – и оказался лицом к лицу с огромным германцем.
Варвар был ужасен. Все, что было уродливого на свете, сошлось в одной бородатой роже. Н-на! Марк на полувзмахе приложил противника краем щита. Оглушенный, гем отступил на шаг – лицо рассечено белой полоской. Время замерло…
