на погонах.
– Что, брат, не спится? – спросил он Костю.
– Да вроде того, – неопределенно пожал плечами мальчик.
– Вот и мне тоже. В отпуск?
– Да, на каникулы.
– Как на картинке «Прибыл на каникулы», да? Дома-то ждут наверно.
– Да они и не знают, что я приезжаю.
– И мои не знают, что я еду в отпуск. Третий год службы скоро пойдет.
– А вы давно учитесь? – кивнул он на спящих ребят.
– Да нет, еще только первый год, – смущенно ответил Костя.
– Ничего, не смущайся, казак. Нравится пока?
– Нравится.
Так они болтали почти до самого утра, пока не начало светать.
Утром мальчишки поднялись, умылись, наскоро позавтракали купленными в вокзальном буфете бутербродами и стали готовиться к прибытию поезда на станцию пересадки. Как только поезд остановился, они, набросив шинели, едва успев подпоясаться ремнями, схватили свои чемоданчики и побежали к выходу. Им еще предстояло сделать пересадку на другой поезд до Великих Лук.
И еще через час они в полной выправке выходили на перрон вокзала своего города. Когда Костя почувствовал знакомый с детства запах своей железнодорожной станции, сердце слегка защемило, и в носу защекотало не то от ветра, не то от слез, навернувшихся на глаза. Немногочисленные пассажиры и жители города с некоторым удивлением смотрели на этих странных мальчишек в необычной черной военной форме и в брюках с красными лампасами. Было видно, что они в жизни никогда не видели настоящих суворовцев, поэтому сейчас внимательно оглядывали их, переговариваясь между собой. Но мальчишки, делая вид, что не замечают этих нескромных взглядов, уже забирались на переходный мостик, чтобы направиться по домам.
В это предпраздничное утро, когда Костя с раскрасневшимися от быстрой ходьбы и возбуждения щеками ворвался в дверь, родители, брат и сестренка были дома.
– Здравствуйте! – едва успел произнести мальчик, как сестренка с визгом бросилась ему на шею. Затем принялись обнимать и целовать свое «сокровище» отец и мать.
– Ну, прямо картина «Не ждали» или «Прибыл на каникулы!», – заметил брат, наблюдая все со стороны, – дайте ему хоть раздеться.
Костя сбросил шинель и снял шапку.
– Э-э, да ты, брат, стриженный под ноль, – добавил Митя, проводя рукой по голове брата.
– Ничего, ничего, скоро и тебя остригут, и так непонятно почему тебе отсрочка вышла, – заметил отец, посмотрев на старшего сына, а потом повернулся к Косте: – А я с утра как чувствовал, что ты сегодня приедешь.
– И я уже все глаза проглядела, пытаясь тебя увидеть, – сказала мать, утирая глаза уголком платка. – Ты, наверно, голодный с дороги? Давай я тебя покормлю.
– Спасибо, мама, не надо пока. Мы утром с ребятами немного перекусили.
– Ну,
