еще и эта эмиграция на Зергияр. Почему бы не оставить все как есть и просто любоваться местными красотами?
– С безопасного расстояния? – сухо спросила Катриона. – На веки вечные?
Энрике пожал плечами.
– На этой планете немало бросовых земель, где не селятся люди. Заниматься сельским хозяйством? Это уже архаика. Промышленное производство еды и материалов более эффективно. А города все растут.
– Но ведь не все хотят жить в коробках из пласкрета, – отозвалась Катриона. Она уж точно не хочет! – К тому же в основе любого промышленного биопроизводства лежат природные компоненты.
– Согласен! Но все равно отсюда толком ничего не получишь. Даже после очистки уровень остаточной радиации будет слишком высок, и выращенная здесь еда, мягко говоря, вряд ли попадет на стол. Волокно… быть может…
Энрике нахмурился – сомнения его не отпускали.
– Здесь был один из самых лучших сельхозрайонов, – сказала Катриона. – И, по-моему, первым делом мы могли бы заняться здесь выращиванием цветов.
Она словно воочию увидела акры и акры плодородных земель, украшенных многоцветьем роскошных бутонов.
– Вот как? – моргнул Энрике. – А это действительно было бы здорово!
– Даже если разбить обычный парк, где люди станут гулять без дозиметров, ставить палатки и отдыхать, мы были бы счастливы. Нам так недостает открытых пространств! Наших зеленых и красно-бурых открытых пространств!
– Значит, сад? – переспросил Энрике. – Сад площадью в две сотни километров?
Катриона улыбнулась:
– А почему бы и нет?
– Амбициозный проект!
– Майлз, – сказала Катриона, мысленно сосчитав до пяти, чтобы отвлечься, – человек широких взглядов.
– Я слышал, что иногда его…
– Заносит? – подсказала Катриона с улыбкой.
Он благодарно кивнул – ты сказала, не я. А вслух произнес:
– Полагаю, именно поэтому мы здесь и находимся.
– Да ты понятия не имеешь, сколько идей роится у него в голове!
Звонок от Энрике поступил гораздо раньше, чем ожидала Катриона. Утром следующего дня она пыталась затолкать утренний завтрак в двух своих юных отпрысков; Майлз делал вид, что пытается ей помочь, близнецам же было гораздо интереснее бомбардировать едой придворных кошек хассадарской резиденции лорда Форкосигана, которые шмыгали между стульями в столовой, и лорд явно разделял интерес своих детей к военным действиям.
– Окружай его, Элен! Молодец! Беглый огонь!
Столовую оглашал детский хохот и визг, а жевали и глотали только кошки – три разжиревших создания, которые приветствовали падающую на них с небес манну экстатическим урчанием. Двое детей на двоих родителей – верная ничья, но Катриона была не вполне уверена, что лорд Форкосиган играет на ее стороне. Не зная, смеяться ей или плакать, Катриона покинула поле
