Я прямо весь вытягиваюсь навстречу, только бы услышал.
Пауза… Но, похоже, он меня слышит. Потом медленно оглядывает всех и говорит: «Ну, ладно, пошли…»
И первым трогается с места…
Они действительно идут за ним. Действительно начинают работать. А я стою за спиной этого рабочего, боюсь от него отойти даже на шаг, он для меня сейчас, как мать и отец, – и безопасность, и тепло – все! Благодарю его, извиняюсь, а он кивает, немногословен, присматривается.
…И только через пару недель он начинает со мной разговаривать, и рабочие тоже. После проверки, которая мне устраивается.
Проверяют, что я знаю, – оказывается, что мало. Что я за человек, – оказывается, что подходящий. И смогу ли быть с ними на равных, – оказывается, что смогу.
Вот так начинается мой трудовой путь. С осознания, что единственное над чем стоит трудиться – это искать связи, простой человеческой связи, а потом уже все образуется, развяжется, раскроется и заиграет новыми гранями. Только надо не скупиться на добро, оно в дефиците, и еще в каком. Это я понял тогда, на заводе, а уже через много лет пришло и новое знание, почему так важна эта связь.
Потому что мы разорваны. Потому что живет в нас, в каждом, наше эго. Оно похоже на змея, до поры, до времени не показывает голову, не шипит, не шевелится, ждет своего часа, и вдруг, когда уже кажется нам, что мы такие дружные, пушистые, что водой нас не разлить, вот тогда и приходит «час змея», когда он высовывает голову и жалит, жалит! Да так, что брат идет на брата, сын на отца, народ на народ, а ведь мгновение назад были самыми близкими… И тут два выхода есть у человека: или идти за змеем – ненавидеть, мстить и убивать, или строить мостики связи. Над ним, над змеем, вопреки ему, потому что он гад!
Понятно, что трудно, невозможно, что нет сил, столько уже друг о друге наговорено, столько грязи вылито, столько разборок, недомолвок, предательств, но выход из этого только один – к связи. Над всей этой помойкой.
А если уж война, то не друг с другом, а со змеем. И не на жизнь, а на смерть. До полной связи между нами.
Закончил писать, перечитал, понял, что погорячился. Начал мирно, с завода и ностальгии, и вдруг – эго, змей, война… Но оставлю, а вдруг вам пригодится.
/ однажды во время войны /
Я приехал в Израиль в 1990 году.
Уже через несколько дней всплыло множество вопросов типа: – Почему я здесь, среди этих, не похожих на евреев – галдящих, кричащих, размахивающих руками евреев из Марокко, Ирака, Йемена?
– Что общего у меня с ними, которые не едят фаршированную рыбу, не говорят на русском языке?
– Почему, черт возьми, я здесь в то время, когда в России проходят премьеры трех моих фильмов?
– Там без меня мне вручают мои награды, без меня печатают мои рассказы, там праздник жизни проходит без меня. Почему?!!
Под знаком этих вопросов я встретил новый 1991 год.
А через полмесяца, 17 января, началась война в Персидском заливе. Она только добавила тоски.
Для тех, кто не знает, что это такое, скажу – с 17 января
