и вдруг высовывается волосатая рука и загребает нас в подъезд. Не успеваем «очухаться», кто-то проводит нас по коридору, по лестнице вверх, поворот, еще поворот, распахивается дверь, и нас вталкивают в салон квартиры.
Квартира полна людей. Сидит огромная марокканская семья – дети, родители, бабушки, дедушки, тети, дяди.
Комната забита галдящей семьей, не выполняющей правила безопасности – сидят без противогазов практически все и галдят. И вот они разом поворачиваются к нам, на мгновение замолкают, а потом бросаются навстречу… И начинается!
Они говорят с нами на непонятном нам языке.
Они все жестикулируют. Пальцы мелькают перед нашими глазами. Они все трогают нас. А я не люблю, когда меня трогают!
Но вдруг я вижу, у моего Илюши в руках появляется мячик, а потом мишка, а потом барабан какой-то, его окружают дети, что-то щебечут ему, и он улыбается. Вдруг вижу, вокруг моей жены суетятся женщины и укрывают ее плечи какой-то шалью ярко-красной. Обнимают, ведут к столу. Но и меня не оставляют.
Жмут руки, подбадривают…
И, наконец, усаживают, почти насильно…
После стресса на улице, через пару-тройку минут в этом доме все становится простым и понятным.
Вдруг завязывается разговор.
Начинается потрясающий разговор, который я никогда не забуду.
Мы неожиданно начинаем их понимать.
Клянусь вам, в нас входит практически каждое слово, ими сказанное.
Мне уже трясет руку их дедушка, мою жену обнимает их тетушка, на столе появляются разноцветные блюда, они добавляются и добавляются…
И такое тепло разливается вокруг, такое тепло!
Что ты таешь, млеешь и раскрываешься ему навстречу.
И внезапно понимаешь, что не надо никакого языка.
Ты понимаешь, что банальная фраза «сердца говорят» – совсем не банальная, она настоящая, она самая реалистичная на свете! Вдруг понимаешь, что мир разделился на языки только потому, что мы разучились говорить сердцем.
И вот мы сидим и, клянусь вам, говорим сердцем.
Мы кушаем, поем, обнимаемся, и так хочется, чтобы не прекращалась эта бомбежка. Потому что нет выше счастья. Так прошло несколько часов.
Уже давно отзвучала сирена отбоя, а мы все сидели и сидели… Илюша исчез в комнате с детьми, и оттуда слышались их радостные вопли.
Мы сидели в салоне квартиры, пили вкуснейший чай с мятой, ели потрясающие сладости – медовые блинчики…
А потом их дедушка, под девяносто, схватил дарбуку (это такой восточный барабан), а за ним его дети и внуки (дарбук в доме оказалось много)…
И тогда уже пошло-поехало.
При этом, заметьте, никто из соседей не стучал в стены.
В этот день я понял, что останусь здесь навсегда. Что это мой дом.
Что это мой народ. Моя семья.
Такие разные, кричащие, размахивающие руками, они мне близки и дороги, как никто!
Так
