страх перед повторением событий прошлого. Хуан, хоть и раздавлен, но жив и идет вместе с остальными к воротам. Потерь нет. Николас Перес теперь герой на долгие века. «Может, всё и обойдется? – мелькнула шальная мысль. – Может, я вообще сейчас исчезну… и вместе с Николасом в призрачном замке буду пить аликантино до скончания времен? Хорошо бы».
Охрану замка вместе с Хуаном временно, до принятия решения, поместили в темницу, не разглядев, что в глубине подвала свалены амфоры с вином и оливковым маслом.
Мрачные, голодные мужчины не стали скромничать и открыли пару амфор.
Жителям приказали разойтись по домам. Обычно крикливые, говорливые и шумные, сегодня люди разбредались притихшими тенями. Хаким вернулся в таверну. Мария искала способ увидеть Хуана, но отец с братьями буквально силком уволокли ее домой.
Новая власть – новые правила на ближайшие сто лет. Многотысячная армия требовала ресурсов. И это в первые же три дня сказалось на всех. Несмотря на прозвище Справедливый, Хайме II был жестоким и практичным королем. Он, конечно, не воспринял всерьез подчинение личной охраны Николаса Переса, приняв единственно правильное на его монарший взгляд решение – казнить всех. Но он также видел большое будущее в развитии Аликанте. Климат, идеальная бухта для порта и уже готовое оборонительное сооружение. Поэтому решил поступить не как обычно, напрямую, а спровоцировать неугодных людей на открытый конфликт и устранить во время поединка.
Поводом для представления стало празднование победы. Странно отмечать сдавшимся жителям города собственное поражение, но когда в каждом дворе два десятка вооруженных воинов, особо и не возразишь.
Хаким повез в замок пару бочек своего вина, а Мария, с ума сходившая из-за отсутствия новостей о Хуане, напросилась с ним в крепость. Получив твердый отказ, дождалась, когда Хаким отвлечется, влезла в телегу с бочками и спряталась между ними в сене. Ей не впервой было проделывать такой трюк. Отец часто ездил в соседние селения, и она, будучи ребенком, тайком следовала за ним. Конечно, он ее обнаруживал, но не наказывал строго. Любимица всей семьи умела смешно оправдываться.
Вот и сейчас ей ничего не стоило выскользнуть из телеги и смешаться с толпой. Простое платье из домотканой ткани и длинный фартук – ткань с прорезью для головы, схваченная кожаным шнурком на талии. Голову вместо капеллы или вуали покрывал альмизар – полотнище, намотанное по типу тюрбана, но более простым способом, – так часто делали для удобства девушки и женщины всех сословий.
Прислушиваясь к коротким репликам окружающих, Мария мало что поняла, кроме того, что вечером будет пир. Было бы неплохо найти мальчишку-слугу. И почему она так и не спросила, как его зовут?
– А ты что без дела шатаешься? Работать пришла или тумаков получить? – раздался сердитый голос.
Мария оглянулась по сторонам. Это к ней обращаются или к кому-то еще?
– Да, да, я тебе говорю!
Огромная энергичная сеньора направлялась прямо к ней. Не дав девушке опомниться, она грубо схватила
