не сидит, с разговорами к кому только не пристал.
– Вот именно. Так мил со всеми, что на него и не подумаешь.
– Может, вас и шут мой чем-то не устраивает?
– Ваш-то мне дороги не переходил, но вот в моём доме шут перерезал горло предыдущему претенденту на титул лорда-правителя – молодому мальчишке, что очень уж любил эти чудачества. Знаете ли, шуты обычно лишь прикидываются дураками…
– Полно вам, лорд Сидус! – прервал его лорд Фортуна. – Так ведь каждого можно заподозрить в перевороте.
– Иногда осторожность – вынужденная мера, – сказал Мессис. – Не всем нам здесь земли достались в наследство, знаете ли.
– Всё так, – ответил Сидус. – После свержения императора в моих краях ещё несколько лет влиятельные кланы грызли друг другу глотки. Все мои братья и сёстры, а было их почти как звёзд на небе, пали жертвами вероломного предательства и хитрых заговоров.
– А вам, что ли, посчастливилось выжить?
– Боюсь, лорд Фортуна, я не верю в удачу.
– А зря, удача, знаете ли, не любит тех, кто в неё не верит!
– В наших краях, – взял слово лорд Харани, наконец-то отодвинув блюдо с мясом, – родиться в тени – уже удача.
– А у нас счастливчики рождаются с яблоком в зубах! – посмеялся лорд Мессис.
– Так или иначе, господа, – заговорил король и вновь поднял кубок, – здесь вы можете наедаться досыта и даже больше. Выпьем же за наши богато уставленные столы!
Лорд Харани воздержался, но остальные выпили. И тут король вдруг неестественно выгнулся, побагровел и под его мантией звучно булькнуло. Мистер Холидей тотчас же поспешил сменить горшок, пока смрад не распространился по залу.
Тяготы долга
Когда празднество наконец-то подошло к концу, и церемониймейстер вместе с камерарием проводили всех гостей в предоставленные покои, а король уснул прямо за столом, мистер Холидей смог вернуться в свою просторную, богато обставленную комнату. По личному настоянию короля эти покои были лишь чуть меньше его собственных и обустроены с лишь чуть более скромным размахом. Но Холидея, весь вечер менявшего горшки под благородной задницей, это нисколько не радовало. Он упал тяжёлым телом на многочисленные подушки – в голове всё ещё звучал гул празднества, а спина безутешно ныла от натуги, вызванной перетаскиванием столов и скамеек.
«Не так страшно для человека, недавно разменявшего шестой десяток», – решил про себя мистер Холидей.
Подумать только – шестой десяток! Всего лишь шестой десяток. А ведь он только что разменял третий, когда король пришёл к власти, был никому не нужен и практически побирался, и тогда-то, тогда-то его и взяли слугой к пожилому церемониймейстеру. Холидей, тогда ещё совсем не мистер, а просто Холидей, был несказанно рад оказанной чести, выслуживался как мог, прибегал по первому зову и с большим уважением относился к королю. Ах, как давно это было!
Терпя боли в голове и спине, он всё сильнее
