лица и утраченным чувством собственного достоинства.
Они молча потягивали чай и совершенно не хотели разговаривать. Солдат же принялся по новой рыться в сумке незнакомца. Там уже давно не осталось ничего ценного, только твёрдый кусок сыра, ломоть хлеба, кое-какие вещи и маленькая книжка. Её-то Хартен и открыл, задумчиво нахмурив брови, полистал, а затем бросил дневник на стол.
– Кто знает, что за язык?
– Не, – покачал головой трактирщик, поводив пальцем по странице.
– Язык не при чём, – прошептала Элейн. – Тут шифр! Без ключа текст не прочесть.
– Это что такого важного тут может быть, что пришлось так изгаляться, – изрёк свою мысль гном.
– Возможно то, что стоит пятьдесят золотых, – обронила эльфийка. Её слова пронеслись в тишине стремительно и заставили всех присутствующих опустить взгляды на дневник.
– Ещё пятьдесят? – произнёс робко Кормак.
– В объявлении шла речь только о человеке, – сказал солдат. – Про дневник ни слова.
– Но нужен он им живым, – продолжил мысль гном, – а значит, что-то припрятал.
– Или знает чей-то гнусный секрет, – добавил трактирщик.
– Пятьдесят золотых, – протянул Бундо и погладил бороду. – Секретик жирненький. Нас дешевле убить.
– Боишься? – улыбнулась Элейн.
– Тебе было мало первого раза? Могу и правую сторону разукрасить. Так, чисто для симметрии.
– Ну, хватит вам! – ударил кружкой о стол трактирщик. – Как кошка с собакой. Разок размялись и будет. Сейчас нужно дело делать, а не ссориться.
– Что ты предлагаешь? – спросил Хартен.
– Во-первых, нужно решить. Мы разгадываем шифр или нет.
– Себе дороже, – бросил гном. – Лучше сдать в Вергион вместе с хозяином.
– Значит, довольствуешься синицей, – произнесла Элейн.
– А потому что за журавля и убить могут. Приедет в глушь дюжина ребят и прирежут без зазрения совести.
– Не хотелось бы, – произнёс трактирщик.
– Но вероятность высокая, – согласился с гномом солдат.
– Поэтому, – Бундо пододвинулся к Хартену, – когда поедешь в Вергион, смотри в оба. Хвост не приведи. А главное, не называй места и убедись, что они возьмут деньги.
– Не нагнетай, Бундо, – скривил лицо Кормак.
– Да, – вставила Элейн, – ты…
– На хрен пошла! – оборвал её гном. – И вы все. Думаете хихоньки да хаханьки? Пока не получим золото, нужно держать ухо востро.
– Всё будет в лучшем виде, – кивнул Хартен.
– Хорошо бы, а то очутиться в канаве с перерезанным горлом совсем не хочется.
– Пойду, принесу чего покрепче, – сказал трактирщик и удалился в погреб.
Гном одним большим глотком допил чай и взял дневник, стал листать.
– А как их вообще расшифровывают? – поинтересовался солдат.
– Берут ключ и вперёд, – задумчиво
