запустил в чёрта табуреткой. Врезавшись в стену, она разлетелась в щепки!
– Я прикончу тебя! – грозил Матвей, переворачивая стол и кидаясь в вёрткого гада чужими ботинками.
В камере стоял невообразимый шум, но все арестанты спокойно спали.
– Да, дяденька, – плаксиво прогнусил Филолог, пристроившись возле лампочки дежурного освещения и, словно кого-то передразнивая, – так ты меня, пожалуй, не поймаешь.
Потом изобразил воровскую клятву:
– Вот, зуб даю, не поймаешь, век воли не видать!
Проснулся смотрящий. Нет, лучше бы не просыпался…
Конвой, усиленный спецкомандой, подтянулся к месту ночных разборок… Нет, лучше бы не подтягивался.
Утомлять читателей подробным пересказом последующих похождений наших героев можно было бы в случае, если вся затея повествования сводилась бы к банальному участию в каком-нибудь модном сетевом конкурсе типа «Перелётного слона», но наша миссия иная. Она выше, значительнее и толще.
Зачем переполнять историю событиями грандиозного масштаба, лишённых душеспасительного содержания, как лишены его мыльные пузыри, запускаемые на ярмарке возле любого балагана промоутерами под приглядом бдительного супервайзера.
Стоит ли? Конечно, стоит! – ответит вам всякий и ошибётся. Мы пойдём другим путём.
Сокрушив все мыслимые и немыслимые запреты и авторитеты, разорив и возведя множество архитектурных излишеств, поднявшись из глубин в бездну, и из мира данного нам в ощущениях в легенду, парочка, ставшая нам известной под именами Филолога и Матвея, решила расстаться…
Филолог, сноровисто запер на молнию пластиковый мешок, и лихо хлопнул дверью санитарной машины, известной в народе, как «труповозка», отряхнул руки и, чувствуя неодолимую силу сказать что-нибудь на прощанье, глухо и доверительно пробасил:
– Ну, ты заходи, если что.
Ночь деловито паковала город в непроницаемый чёрный мешок. Сырой и холодный морок окутал пустые улицы. Окна домов одно за другим гасли. За ними исчезали наши мечты, надежды, таланты… Исчезало всё, что нам дорого. Очень скоро и мы тоже исчезнем…
От одной мысли потерять Верочку Матвея бросило в пот. Ему пятьдесят, ей девятнадцать. Приходиться потакать капризам. А иначе ведь уйдёт. А куда деваться? Матвей сплюнул, потому что вспомнить название дурацкого пойла не смог. Хорошо, догадался на бумажке записать. Она, видите ли, захотела вина. Да у него вина в холодильнике пятнадцать бутылок. Нет, этой дрянной девчонке приспичило именно… Пано, пино…
– Ээээ, понимаете, мне нужно сухое красное вино…, – он прочёл название. – У вас такое имеется?
– А мне нужна дача, машина и непьющий мужик! – неожиданно зло выкрикнула кассирша. – Сам понял, чего спросил?
Матвей растерялся.
– Извините. Но я только хотел…
– Нуар ему подавай. Нуара – нет! Есть водка, хорошая и недорогая!
