Дорогая, а как целуются бабочки?. Владислав Филатов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Дорогая, а как целуются бабочки? - Владислав Филатов страница 12
![Дорогая, а как целуются бабочки? - Владислав Филатов Дорогая, а как целуются бабочки? - Владислав Филатов](/cover_pre1258127.jpg)
Нас около ста. Сто – это рота. Строят, знакомят с распорядком и ведут в столовую. Первый обед в Суворовском. Боюсь его страшно. Больше, чем диктанта и примеров.
«Нет, тебя не возьмут», – вздыхал отец, глядя, как я ковыряюсь в жарком, которое мама приготовила к прощальному ужину. Эти его вздохи не выходят из моей головы, и я в напряжении жду, что в Суворовском дадут на обед.
На первое подали щи, на второе – макароны с рагу. Щи я кое-как проглотил. Кое – как запихал макароны, а вот рагу.
Там был кусок сала, и мне никак не удавалось этот кусок проглотить. Я его – в глотку, он – обратно.
– Замуж выйду только за военного, – слышу жаркий шепот девочки, по которой схожу сума, и продавливаю мерзкий жирный кусок. Мутит страшно. Оглядываюсь: там – щи недоеденные, там – макароны…
Из сотни «абитуриентов», по-моему, я один оставил тарелки пустыми. Ну, думаю, ничего – примут. Главное теперь – экзамены сдать.
Первый – по русскому языку, и, готовясь к нему, мы несколько дней пишем диктанты. Пишем диктанты, потом обед, после которого по распорядку – прогулка. Гуляем на стадионе. Кто на турнике пытается подтянуться, кто в футбол играет. И вот на одной такой прогулке возникает ситуация, которая вновь ставит все под угрозу. Буквально все.
Мы только три дня в Суворовском, и друзьями я еще не успел обзавестись, а неприятель у меня уже есть. Сергиенков такой. Здоровенный, на голову выше меня, но с нервным тиком. Веко у него ходуном ходило, и мы его звали Моргуша. Прозвище придумал не я, но именно мне доставалось от Сергиенкова более прочих. Задирал беспрестанно, внутри меня все клокотало, и однажды я не сдержался.
Там яма для прыжков в длину, на стадионе. Ребята прыгают, я не могу – Сергиенков меня толкает. Раз толкнул, другой, третий.
– Ты, Моргуша! Кончай, понял?
А он мне – подзатыльник, и я носом прямо в этот песок. Обида страшная! Набираю, не поднимаясь, горсть и песок летит ему в глаза, и пока он моргает, накидываюсь, валю, начинаю сладострастно дубасить, но чувствую – на плечо ложится рука. Тяжелая такая рука и, вот так вот встряхнув за рубашку, с неприятеля стаскивает. Оборачиваюсь – генерал. Отец Сергиенкова.
– В чем дело, товарищ воспитанник?
У меня аж руки похолодели: «Теперь уж точно не примут».
– А чего он сам, – гнусавлю, как это у нас, у пацанов, водится.
– Стоять. Здесь. До моего приказа, – чеканит генерал и вместе с сыном уходит.
Стою. Мальчишек на самоподготовку позвали – я ни с места. Жарища, голову печет,