спиртного. Я купила себе шампанское, а на «Джек Дениелс» по его заказу у меня не хватило денег, и я взяла ему водки. Пусть он сделает меня женщиной под дешевую водку, решила я, ведь от дорогих коньяков я отказалась сама, побрезговав мотельными продавленными кроватями. Я уже поймала попутку, когда мне стало стыдно за водку и заехала к своей подружке и попросила у нее занять мне денег. Я вернулась в супермаркет и купила обещанный «Джек Дениелс», дорогую шоколадку и бутылку колы.
Я нервно курила у подъезда и прятала глаза от выходящих во двор собачников. Я стояла в белом платьице, джинсовочке и с большим звенящим бутылками целлофановым пакетом, жадно затягиваясь ментоловой сигаретой. Глеб попросил не звонить в домофон и должен был спуститься за мной. Прошло больше пятнадцати минут, я волновалась, что он не выйдет, потому что я не достойна его и что в его квартире в тот момент была девушка со спортивной фигурой, которая лучше разбиралась в музыке и во всем была лучше меня. Я присела на лавочку, открыла его виски и хлебнула из горла. Прямо в этот момент из подъезда вышел Глеб и рассмеялся.
– Ты чего так долго?! – обиженно возмутилась я. Я не понимала, рада ли я его видеть, но меня невротически тянуло к нему и, если бы он не вышел, я бы ждала его на этой лавке, оставляя бесконечное количество пропущенных звонков.
– Мамка не спала, одеться нужно было. Заходи.
Я зашла в подъезд просторной новостройки, как в дивный новый мир моего благополучного взросления. Все мне казалось недомашним, захватывающим – новый лифт с запахом стройки, синие подсвеченные кнопки, большие пролеты на этажах. В моей девятиэтажке у меня уже сформировался менталитет дикой нищенки, и поездки на «Гелендвагене» не смогли перебить это чувство. Я вошла в квартиру, сняла кроссовки и взяла их с собой на второй этаж. Но водить девушек домой для Глеба было привычным явлением, и он был не против представить меня маме. Он всех называл для нее «ребятами», и я тоже была «ребятами», одной из тусующихся восторгающихся Глебом малолеток.
Мы поставили музыку и распивали виски. Он сказал, что виски говно и мне подсунули подделку, но выпил всю бутылку. Я начала пить шампанское, но нервничала, думала, как мне предстоит принимать в этом доме душ и прошмыгивать в его рубашке от ванной до комнаты, поэтому я тоже прилично помогла ему с виски. Это хорошо, что в его комнате можно было смело курить в окно. В душевой кабине я растерялась, запутавшись в кнопках и кранах, и сильно намочила себе голову мощной струей сверху. Запахи гелей показались мне вкусными. Я не рассчитала с алкоголем, и у меня закружилась голова, и меня чуть не вырвало. Я схватилась руками о пластмассовую кабину, во рту жгло, в горле стоял привкус отрыжки, и я судорожно копалась в косметичке в поисках мятной жвачки. Я ополоснула лицо холодной водой и посмотрела на себя в зеркало: косметика растеклась, но еще оставалась на лице, я всячески старалась ее не смыть. Я подкрасила губы красной помадой, выпила обезболивающее и постаралась
