style="font-size:15px;"> Жили Любим Радкович и его молодая жена большее время в селе Радимычи Деревянный замок недалеко от реки Сан стал для Агнессы семейным гнездом. Здесь все были просторные господские покои, большое число разнообразных хозяйственных построек и самое главное – мастерские. Французские феодалы чурались торговли, считая это занятие позорным, а в Галицком княжестве было в порядке вещей, если боярин продавал творения своих ремесленников. Основной доход Любима Радковича был от цветного стекла: эта продукция пользовалась успехом не только на Руси, но в Венгрии, Польше и более дальних землях. Вторым по доходности было производство прочных телег и лодок. Для собственных же и господских нужд радимичиские гончары делали посуду, плотники изготовляли хозяйственную утварь, а ткачи ткали тонкие и толстые холсты.
Радимычи располагались в очень красивом месте. Вокруг шумел густой лес, где высились огромные буки, раскинули густые кроны тисы, ощетинился колючими ветвями можжевельник, вытянулся выше человеческого роста папоротник, и где было еще много всяких деревьев, кустов и травянистых растений. А мимо села несла свои воды живописная река Сан.
Жизнь в Радимычах нельзя было назвать уединенной. К причалу у села часто приставали суда, груженные солью и различными товарами. Кроме того, Агнесса и Любим наведывались в город Санок, где им всегда был рад тамошний воевода Григорий Жилиславич. И все-таки боярин беспокоился, как бы его жена не заскучала в глуши. Она уверяла его, что в заботах о хозяйстве и детях ей не до скуки, тем не менее он старался ее развлечь, для чего держал в Радимычах музыкантов, песельников и сказителей. Был у Любима и шут-карлик Ярема – весьма остроумный малый.
В один из летних вечеров боярин и боярыня сидели в открытой галерее, называемой на Руси гульбищем. Здесь же резвились дети, трехлетняя Агаша и двухлетний Илюша, за которыми приглядывали Боянка и мамка Милка. Ярема смешил всех присутствующих забавными песенками, а дударь Лепко играл на свирели.
В разгар веселья один из слуг боярина сообщил о страннике у ворот.
– Что за странник? – удивился Любим.
– Будто бы он родом из греческих земель.
– А он говорит по-русски?
– Говорит и по-нашему, и по-валашски15.
– Впустите странника! – велел Любим. – Пущай он поест на кухне, а потом мы с ним потолкуем.
Как только слуга ушел, боярин проговорил с сомнением:
– Неужто странник и впрямь дошел к нам аж из греческих земель?
Ярема хихикнул:
– Так языком дойти можно не токмо из греческих земель, но даже из Рипейских гор, а то и вовсе из самого пекла.
Любим тоже хмыкнул:
– Ну, пущай он нам сказки сказывает, лишь бы складно получалось. Мы всех рады послушать.
– Хочу сказку! – потребовала Агаша.
Боярин подхватил
Валашский язык – язык волохов (валахов), являвшихся предками современных румын и молдаван. В основе этого языка лежит народная или, как ее еще называют, вульгарная латынь.
